Перепрыгнув через все ступеньки разом, он резко тормозит, приседая и ставя меня на пол.

Прижимаюсь спиной к двери и скидываю капюшон. Вокруг нас сумасшедшими потоками бушует дождь, и мы оба мокрые с головы до ног.

Трясу руками, пытаясь отдышаться и отсмеяться.

Максут отряхивает куртку, с весельем бормоча:

- Чёрт…

С козырька его бейсболки капает вода. Я не вижу его глаз, а только заросшую щетиной челюсть. Но я уже знаю, что в этом дожде его глаза будут яркими, как бриллианты.

- Возьми в кармане ключ, - кивает он на верхний нашивной карман, разводя руки и сбрасывая с плеча чехол. Протягиваю свою и запускаю пальцы в его карман.

Дую на замёрзшие руки, и вставляю ключь в замок.

Вваливаемся в дом, оставляя повсюду лужи. Мои зубы начинают стучать, по спине ползёт озноб, но впервые в жизни мне плевать на холод, который я ненавижу даже больше своего отца.

Максут быстро закрывает за нами дверь, забирая из замка ключ.

Под толстовкой высвобождаю одну, а потом вторую руку. Он пристраивает чехол к стене и берётся за свою куртку, отбросив бейсболку на банкетку. Стягиваю толстовку через голову, оставаясь в лосинах и футболке.

Роняю её на пол, отбрасывая за спину косу и протирая предплечьем лицо.

Максут бросает на меня быстрый взгляд, и… отворачивается, стряхивая на пол свою куртку. Соприкоснувшись с полом, она лязгает так, будто с потолка свалился бетонный блок.

Смотрю на себя сверху вниз и в панике прижимаю локти к груди, потому что на мне нет лифчика и мои соски…

- А, нашлась, - раздается за спиной Максута, и мы обо оборачиваемся.

Шикарная Лаура вплывает в холл, медленно покачивая стройными бёдрами.

Её глаза проходятся по телу Максута. По каждому сантиметру, облепленному мокрой футболкой. Так беззастенчиво и нагло, что я приоткрываю рот. Она смотрит в его глаза, улыбаясь, как блудливая кошка и также говорит:

- Привет.

У меня в горле собирается горечь, которую хочется сглотнуть.

- И тебе, - отзывается он.

В один момент холл заполняется людьми.

Женщинами и детьми. Все смотрят на меня, а потом из брюха этой мешанины вырывается моя мать.

Её обезумевшие глаза бегают по мне, и я делаю шаг назад, натыкаясь на банкетку.

- Что ты со мной делаешь?! - орёт она, подлетая ко мне и тряса мои плечи. - Что?!

Онемев, смотрю на неё в панике.

Её ладонь взмывает в воздух и обрушивается на мою щёку. С такой силой, что голова отлетает назад. Вторую щеку обжигает ещё одна пощёчина, развернув мою голову в другую сторону.

Мои щёки горят так, что мне кажется, будто лицо сейчас взорвётся!

К глазам подкатывают слёзы обиды. На неё! За то, что сделала это. При всех этих людях. При… Максуте.

Сбросив с плеч её руки, вклиниваюсь в толпу, не глядя по сторонам.

Взбегаю по лестнице, умирая от стыда.

Ворвавшись в комнату, прижимаю руки ко лбу, делая рваный вдох.

Залетаю в ванную и закрываю за собой дверь, провернув замок три раза.

Упершись руками в умывальник, смотрю на своё лицо с красными отметинами на щеках.

По ним текут слёзы.

- Открой! - требует она, барабаня в дверь.

Плещу в лицо холодной водой, наступая носками мокрых кроссовок на пятки.