Победа!

Утер старый менестрель слезы со щек морщинистых, отвесил спасительнице поклон низкий.

- Благодарю от всей души тебя, Борро Заступница!

- Не склоняй голову, добрый старый менестрель! Мне приходилось слышать о твоих песнях и видят Боги – они чудесны!

- Ой ли… - удивленно прищурился старик, оглядывая ладную женскую фигурку – Уж прости незнакомка, но не видал я тебя раньше в тех чадных и темных залах, где приходилось мне играть.

- Потому и не видал, что там чадно и темно – улыбнулась девушка, снимая с лица шелковый шарф – Неподалеку отсюда разбила я лагерь. Простой костерок, небольшой котелок, хороший крепкий бульон и свежий пшеничный хлеб с парой луковиц. Не желаешь ли отведать угощения?

- С радостью! Видят Боги, я и так более чем достаточно получил от тебя, добрая Борро, но ослаб я в дороге, подкашиваются ноги как тряпичные. Стар я уже,… не могу, как раньше по три дня без крошки хлеба во рту обходиться.

- Здесь совсем близко…

Девушка поддержала бродячего менестреля за руку, помогая переступить через корягу. Повела за собой среди могучих дубов, указывая путь. А там уж и пахнуло дымком, да мясным духом. Взбодрился старик. Пуще зашевелил усталыми ногами, не забыв напомнить спутнице о повисшем над ним долге за спасение:

- Денег у меня особых нет. Пара медных монет. Но если пожелаешь, спасительница, то я могу сложить про тебя песню! Обещаю распевать ее в трактирах – великую историю о том, как бесстрашная Борро победила в неравном бою Барса Оскаленного и Шепота Зловещего! Расскажу я в песне о том, как выбила ты из них дух вонючий, как стенали они жалобно и пресмыкались у ног твоих подобно гадам никчемным! Воспою твою я доблесть! Низвергну я словами стихотворными Барса Трусливого и Шепота Зловонного в адскую бездну позора! – ежели и выжили они сегодня, то от стыда из чащи дремучей боле никогда носа не покажут!

Чуть поодаль, за деревьями, коротко хрустнули ветки, прошелестел чей-то сдавленный хрип, осыпалась на землю пригоршня листвы. Не иначе ветерок лесной озорничает….

- Я не славы ищу в сражениях, а справедливости ради в бой иду! – ответила гордо Борро и за далекими деревьями послышалось короткое кабанье хрюканье, чем-то напоминающее прерванный смешок.

- Но как же мне тогда тебя отблагодарить?

- Как…. Хм… за спасение – ничего не попрошу, ибо негоже. За бульон и обогрев у костра – не спрошу. А вот за это – девушка словно из воздуха достала большую кожаную флягу – За несколько глотков старого доброго вина, я попрошу с тебя друг мой менестрель всего лишь сказку.

- Сказку?

- Сказку.

- Сказки бурчать я не мастак – вздохнул горько седовласый менестрель, поплотнее запахивая драный плащ и усаживаясь на поваленное дерево.

Протянув старику флягу, Борро вновь подарила ему чарующую улыбку:

- Мне сгодится любая. Особенно люблю я сказки о старых временах, про звезды и обещания.

- Ха… о такой сказке мне и слыхать-то не приход… постой! Нет-нет! Сказки сказывать я не мастак! Тут не соврал ни словом! Но однажды, в детстве, помню, как бабушка моя, что давно уж там, на небесах пирует старая ворчунья, с которой скоро свижусь я… так вот! Помню, как болел я сильно – горло застудил, и третий день лежал в постели. И вот тогда, ворчливая бабуля, поведала мне сказку небольшую, хотя сама не слишком любит враки. И я запомнил все ее слова, ведь та история хоть и враки, но больно уж странна! Не знаю, посчитаешь ли ты ее за сказку, но нет другой подобной у меня,… чтоб и про звезды и желанье…