Лева внимательно слушал, что-то прояснилось у него в голове: свет забрезжил в конце тоннеля. Но он не хотел верить своей догадке.

— Между тем доложили монарху, рискнули, хотя тот по обыкновению лежал в ЦКБ и тревожить его было аморально. Но случай, сами понимаете, особый. Монарх, естественно, разгневался, говорят, посрывал с себя все шланги, но в конце концов пришел в разум и скрепя сердце отдал распоряжение: платить. Полагаю, сыграла роль не то чтобы жалость к родной, хотя и далекой крови, а соображения престижа: как поймут другие монархи во всем мире? не осудят ли? не спас родича, пожмотился, нехорошо. Короче, дело шло к обоюдному удовлетворению заинтересованных сторон, обсуждались детали, и тут вдруг Геня выкинул номер! Мальчонка балованный, горячий, глупый, к лишениям не привык, сдуру ринулся в побег. Ночью как-то обманул сторожей, выбрался из пещеры, а там же горы, пропасти, обвалы — да все, что угодно. Ну и свернул себе шею. Покалечился так, по кускам собирали, до конца собрать не смогли. Там ведь и шакалы постарались, и водяные крысы. Ужас, не правда ли? Вопиющая неосторожность… Естественно, сделка сама собой расстроилась: какой дурак отвалит десять лимонов за мертвяка. И говорить больше не о чем… пока не появились вы, Лев Иванович…

Лева поспешно осушил рюмку коньяка, но словно бы стал только трезвее.

— Фантастика, бред! Ничего не выйдет. Меня в два счета разоблачат.

— Некому разоблачать! — шумно обрадовался психиатр. — Понимаете, тут тоже неслыханное везение. Все одно к одному. Геня жил анахоретом. Батюшка в Филадельфии, у него там контора. Матушка недавно погибла при невыясненных обстоятельствах в автокатастрофе. Она, кстати, вела очень бурную жизнь, не чуралась сомнительных знакомств. Трое-четверо его ближайших сотрудников, сподвижников, так сказать, вдруг все сразу осыпались.

— Как это — осыпались?

— А вот так, — Догмат Юрьевич хитро прищурился. — Вчера были на месте, а сегодня, как на грех, никого найти не могут. Иными словами, никого, кто знал Геню близко, вообще нету. Так только, всякая шваль — прихлебатели, персонал, — но все людишки такого сорта, что себя в зеркале с трудом узнают… Опасаться совершенно нечего. Хотя, конечно, порепетировать придется, кое-что отработать. Ну и голос… Впрочем, что голос? Всегда можно простудиться, у простуженных все голоса одинаковые. Еще такая мелочь, как почерк. Это уж вообще смехота, верно? Руку вам мигом поставят, у господина Су прекрасные специалисты.

— Здорово складывается, прямо как в кино.

— Еще лучше, чем вы думаете, Лев Иванович. Опознать вас некому, а вот чтобы удостоверить личность как раз есть надежная особа… Помните, я упоминал подружку, которую Геня прихватил с собой на уик-енд?

— Конечно, помню.

— И кто это, как вы думаете?

— Теряюсь в догадках.

— Так это же наша драгоценная Галочка Петрова. Бесценный, уверяю вас, кадр. Профессионалка во всех отношениях, как вы успели заметить… Представляете, какие открываются перспективы? По сравнению с этими перспективами десять лимонов — тьфу, ерунда!

По обычаю истинного бомжа, попавшего в затруднительное положение, Лева хотел было прикинуться придурком, но сообразил, что это бессмысленно. Люди, которые способны затевать такие игры, никогда не останавливаются на полпути. Это исключено. Похоже, его надеждам вовремя слинять не суждено сбыться.