Мелькнула мысль и в самом бы деле вернулся, в профессии героя есть серьезные минусы, но дрожь пробежала по телу, едва перед глазами встала страшная картина грохочущих в мою сторону каменных шаров.

Постоял в страхе и нерешительности, глаза пугливо обшаривали стены, темно и сыро, из щелей высовываются серые потеки чего-то лохматого. Плесень, не иначе. Крупная такая плесень. Оголодавшая. Возможно, и не кинется. Возможно, у нее глаза слабые. Хотя, она ж тут и родилась, ее гляделки, или что у нее там, как раз в порядке...

В страшной тишине, нарушаемой только моим сиплым дыханием, послышался странный шелест на головой, а одновременно издалека донесся частый стук копыт... или когтей. Зверь, судя по грохоту, был с гору, несся быстро, и, что самое жуткое, прямо в мою сторону!

Я застыл, сжав кулаки. Грохот становился все громче, но зверя пока не было, только грохот усиливался, я уже обречено понимал, что зверь вовсе не со скалу, а с гору, спина моя уперлась в стену, я напрягся, приготовился встретить чудовище, от скрежета когтей по камню уже ноют кости, задержал дыхание, явно же бой будет коротким, очень коротким, ибо зверь, что несется на меня, размером не с гору, а с горный хребет...

И тут из полумрака вылетел черный волк. Над ним суматошно шлепал крыльями по воздуху ворон, что-то сипло каркал, а волк мчался ровными прыжками, эхо от его когтей металось по всей пещере, сплеталось, усиливалось, голова моя уже трещала как булыжник в жарком костре. Из-под волчьего брюха веером летели красные искры и оставались далеко позади.

Я успел разглядеть в его пасти какие-то ремни, но тут ворон, углядев меня, закричал радостно:

– Это я привел!.. Это я дорогу нашел!... Это я все сумел!

Волк остановился в двух шагах от меня. Из пасти выпали ремни, я потрясенно узнал перевязь, а когда волк шагнул в сторону, я понял, что это мой меч чиркал по камню, высекая искры!

– Вы... – прошептал я, – вы... настоящие друзья! Но как вы... как сумели?

Мои дрожащие руки ухватили перевязь, пальцы скользили в слюнях, я все не мог забросить ее на плечо, изжеванную и мокрую, но меч вот он, настоящая полоса острой как бритва стали, а самец только с мечом в руке – мужчина, а не существо в штанах.

– Спасибо, – повторил я с горячей благодарностью. Глаза защипало, я чувствовал как трясутся губы. – Вы просто спасли мою шкуру... Но как? Как вы сумели?

Ворон шумно упал на валун, долго устраивался, растопырив для равновесия крылья, когти скрежетали, мороз по коже, а когда крылья сложил на горбатой черной спине, я услышал, что его дыхание такое же сиплое, как и частое дыхание волка.

Ворон ответил первым:

– А чо?.. Я могу все.

Волк выдохнул:

– Мы... уф-уф... бежали... по следу... уф-уф!.. Все просто... пусть не каркает...

Я чувствовал как мои брови ползут вверх, топорща на лбу толстую кожу. Голос дрогнул, когда я спросил неверяще:

– По следу? А как же камни?

Ворон каркнул:

– Какие камни?

Мои брови вздыбили кожу толстыми складками, а голос сорвался на писк:

– Камни... большие камни!

Ворон молча повернул голову, глядя на стены одним глазом, затем другим, а волк прорычал устало: