— Ну, малышок, малышок! — вмешался Укридж, хлопая его по плечу широкой ладонью. — Такие жестокие слова! Будьте разумны, думайте, прежде чем открывать рот. Вы не представляете себе…

— Идите к черту! — сказал профессор. — Я не желаю иметь ничего общего с вами обоими. Я бы хотел, чтобы вы прекратили эти преследования. Преследования, сэр!

Его фразы, которые на бумаге выглядят так, будто непрерывно следовали одна за другой, в действительности перемежались паузами пыхтения и отфыркиваний, пока он принимал и извергал преемниц волны, которую заглотил в начале нашей уютной беседы. Не каждому пловцу присущ талант вести дискуссии в воде. По-видимому, профессор это понял, поскольку, словно желая положить конец нашему обмену мнениями, повернулся и, как мог быстрее, поплыл к берегу. К сожалению, первый же гребок привел его в прямое столкновение с Укриджем, а тот, не ожидавший тарана, судорожно в него вцепился и вновь увлек на глубину. Секунду спустя они вынырнули, но отношения между ними были безнадежно испорчены.

— Вы пытаетесь утопить меня, сэр? — рявкнул профессор.

— Мой милый старый конь, — уязвленно сказал Укридж, — это немножко множко. Вам следовало смотреть на дорогу, а не по сторонам.

— Вы вцепились в меня!

— Вы захватили меня врасплох, малышок. Поборите иллюзию, будто вы играете в водное поло.

— Профессор, — сказал я, присоединяясь к обществу, — одну секундочку.

— Убирайтесь, сэр! Мне не о чем с вами говорить.

— Но ему есть о чем поговорить с вами, — вмешался Укридж. — Пора, старый конь! — подбодрил он меня. — Выкладывай!

И я без проволочек отбарабанил текст моего воззвания:

— Я люблю вашу дочь Филлис, мистер Деррик. Она любит меня. Собственно говоря, мы помолвлены.

— Дьявольски убедительно изложено, малышок, — одобрил Укридж.

Профессор канул в воду, будто его свела судорога. Несколько затруднительно вести дебаты с человеком, если он в любую минуту может без предупреждения оказаться под водой. Несколько затыкает фонтан вашего красноречия.

— Не отступай, старый конь, — сказал Укридж. — По-моему, твоя берет.

Я не отступил.

— Мистер Деррик, — сказал я, едва его голова возникла из пучины, — вы, естественно, удивлены.

— И с полным правом, — сказал Укридж. — Мы вам это в вину не ставим, — добавил он великодушно.

— Ты… ты… ты…

Обильные дозы морской воды не только не охладили профессора, а, наоборот, словно бы разгорячили его. — Наглый негодяй!

Мой ответ был более достоин джентльмена, более вежливым и вообще в совсем ином тоне.

Я сказал со всей обаятельностью, на какую был способен:

— Не можем ли мы забыть прошлое?

Из вырвавшихся у него восклицаний я понял, что нет, не можем. Я продолжал. Как ни жаль, обстоятельства требовали от меня лаконичности, и я не мог развернуться, как мне хотелось бы: время поджимало. Продолжая глотать воду в таком темпе, профессор неизбежно утратил бы плавучесть.

— Я полюбил вашу дочь, — зачастил я, — едва ее увидел…

— А он замечательный типус, — вмешался Укридж. — Лучше не найти. Я его много лет знаю. Он вам понравится.

— Вчера вечером я узнал, что она платит мне взаимностью. Но без вашего согласия она отказывается выйти за меня. Протяните руки прямо от плеч и наберите побольше воздуха в легкие — тогда не уйдете под воду. Сегодня утром я приплыл испросить вашего согласия.