— Видишь, я как могу помогаю вам…

Мегрэ понял намек, вынул из кармана бумажник и отсчитал сто франков.

— Постарайся потратить не все сразу.

— Слежка за мной будет продолжаться?

— Да.

Мегрэ приоткрыл дверь в кабинет инспекторов, позвал Леруа и снабдил его инструкциями. На этот раз уклониться от рукопожатия старого лицейского приятеля ему не удалось.

Было три часа дня, Мегрэ стоял перед распахнутым окном в обычной для него позе — трубка во рту, руки в карманах.

Ярко светило солнце, на голубом небе не было ни облачка, как вдруг ни с того ни с сего хлынул дождь: тяжелые редкие капли по диагонали падали на землю и, разбиваясь, оставляли на ней большие черные пятна.

Дверь приоткрылась, Мегрэ, не оглядываясь, проговорил:

— Входи, Люка.

Он посылал его наверх, под самую крышу Дворца правосудия, проверить по картотеке, не числится ли за Флорантеном судимостей.

— Три судимости, шеф, но ничего серьезного.

— Мошенничество?

— В первый раз, двадцать два года назад, — чек без покрытия. Он проживал в те годы в меблированной квартире на авеню Ваграм и снял контору на Елисейских полях. Занимался импортом экзотических фруктов. Полгода тюрьмы условно. Восемь лет спустя осужден на год за жульничество и подлог. Тогда он уже снимал номер в небольшой гостинице на Монпарнасе. На сей раз ему пришлось отбыть срок наказания. Пять лет назад опять чек без покрытия. Без определенного места жительства.

— Спасибо, Люка.

— Что-нибудь еще, шеф?

— Сходи на улицу Нотр-Дам-де-Лоретт, расспроси торговцев. Жанвье это уже сделал, но теперь задача другая. Я хотел бы знать, не видел ли кто вчера между тремя и четырьмя перед домом или на соседних улицах «ягуар» голубого цвета с откидным верхом. Поговори также с хозяевами гаражей.

Люка вышел; Мегрэ нахмурил брови. Эксперты Мерса не многого добились. Как и следовало ожидать, повсюду были обнаружены отпечатки пальцев Жозефины Папе. Однако на ручке входной двери их не было и вообще не было никаких отпечатков — их тщательно стерли.

Имелись также отпечатки пальцев Флорантена, в том числе в стенном шкафу и ванной комнате, но на ящике ночного столика, откуда убийца достал револьвер, не было ничего.

Впервые оказавшись в квартире, Мегрэ поразился царившей там чистоте и порядку. Жозефина Папе не держала прислуги — ни постоянной, ни приходящей. Он представил себе, как она сама, повязав волосы косынкой, убирает по утрам квартиру под льющуюся из радиолы негромкую музыку.

Лицо Мегрэ приобрело ворчливое выражение, появлявшееся у него тогда, когда он бывал недоволен собой: его терзали сомнения.

Не будь Флорантен в незапамятные годы его однокашником, не испросил ли бы он уже постановления на арест?

Между ним и сыном кондитера никогда не было того, что называется дружбой. Уже в лицее юный Мегрэ испытывал к Флорантену смешанные чувства. Шутник мог заставить смеяться весь класс и ради этого готов был пойти на все, даже наказание.

Но не было ли в его поведении своеобразного вызова, даже агрессии?

Он потешался над всеми, смешно передразнивал учителей, имитируя выражения лиц, привычки.