Дело в том, что армия воевать без связи не может в принципе. И фантазируя о таких грандиозных немедленных контрударах, ГШ-Жукову стоило бы продумать простой вопрос – а как он собирался, примчавшись в КОВО к вечеру 22 июня, командовать 70-ю дивизиями, наступающими «на Люблин»?
Вот какое мнение о «разумности» плана ГШ-Жукова на нанесение немедленного контрудара силами всего КОВО по неосновным силам напавшей Германии высказал полковник в отставке С. А. Мильчаков:
«О какой “разумности” может идти речь, если вся наша система проводной связи не могла осуществляться глубже, чем 30–40 км от госграницы (реально – еще меньше), а дальше начиналась “мертвая зона” и для радиосвязи, вплоть до 80–90 км. Ни полевых аппаратных дальней связи, ни радиорелейных станций, ни полевых (наземных) кабелей дальней связи у нас в 1941 году в РККА не было вообще. Некоторые проводные средства связи стали поступать от американцев только в ходе войны, а свои аппаратные дальней связи появились в армии только в 1942 году! Те отдельные роты связи, которые должны были прокладывать проводную шестовую связь, вообще не были развернуты к 22 июня хотя бы до укомплектованности по штатам мирного времени и имели большой некомплект, как специалистов, так и самих средств связи.
И как собирались управлять такой массой войск при контрударе, если во время движения даже дальность радиосвязи уменьшается в силу физических причин, не говоря о том, что сам элемент управления такой массой войск требует длительной учебы всех войсковых связистов. Так как стационарные узлы наркомата связи оставались в глубоком тылу после такого контрудара и ничем помочь не могли в оперативном управлении войсками, то основной поток информации, который должен был передаваться в ходе масштабного наступления, должен был лечь на плечи полевых войск связи, а они в 1941 году находились в далеко не лучшей боеготовности, что полностью проявилось после нападения немцев 22 июня.
Почему немцы не переживали по поводу связи, нападая на СССР? Так у них и связь была – на голову выше нашей, причем отлично отлаженная при межвидовом взаимодействии. Вплоть до конца войны кстати. Командиры танковых подразделений вермахта легко могли вызвать в помощь авиацию по радиосвязи, и получать оперативную информацию с самолетов-разведчиков во время боя, минуя промежуточные звенья, так как система связи позволяла им технически работать в одном диапазоне, причем УКВ, где качество и разборчивость голосовой связи выше. А у нас боец с катушкой, на несколько км связи – это уже подвиг, радиопередатчик на танке или самолете – это чудо. Ведь приемо-передающая радиостанция на танке или самолете и то не всегда были установлены, а уж про обученность взаимодействию лучше и не вспоминать…
В общем, идея глубокого контрудара (и тем более при наступлении первыми) была типичной авантюрой тех военачальников, которые смутно представляли, с чем столкнутся наши войска в системе управления после пересечения госграницы на десятки километров. А это еще раз доказывает, что никаких реальных планов начать войну против Германии в 1941 году не было, потому что трудно поверить, что об этой проблеме наши военачальники не знали».