— А чего хочется?

— Романа! Да, вы не смейтесь, даже при нашей работе очень хочется романа! Конечно, клиентов своих мы любим, но хочется найти такого мальчика, который бы не знал, чем ты занимаешься, и сыграть ту наивную дурочку, какой ты когда-то была. Чтобы целоваться в машине, неделю друг друга хотеть, а в итоге чтоб началась какая-то страсть — этого все хотят. Потому что не в деньгах счастье. Правда, хотелось бы чувствовать себя в шоколаде, но главное все-таки — чтобы тебя кто-то дома ждал. Не мама, не папа, не ребенок, а любимый мужчина. У меня это было, я это когда-то прочувствовала, и мне это снова надо. Потому что когда после всех дел, даже после самого лучшего клиента, сауны и ресторана с шампанским приезжаешь в пустую кровать, то уже ничего не надо — ни «мерса», ни тряпок, ни мобильного телефона…

Я вот когда лежала в роддоме и видела глаза женщин, у которых нет мужей, — на самом деле это катастрофа! А мне в это время муж звонил, ночевал под окнами, приходил с цветами — это шикарно было! А теперь его нет, и иногда просто хочется лечь в больницу, чтобы к тебе пришли с цветами. Или пусть без цветов, но чтобы человек за тебя беспокоился! А здесь даже с лучшим клиентом ничего такого нет. Да, все может быть роскошно, страсть до утра, всякие ласки, но утром мы расстались и — все! Он не знает, что со мной. Может, я от него вышла и мне кирпич на голову упал. Но ему это по барабану, он мне позвонит, только когда у него в штанах настоялось. И ту женскую ласку, которая в тебе накопилась, ты ни на какого клиента не выльешь. Если ты ему скажешь, что ты его любишь, он скажет: ты что, дура? Поэтому я считаю, что даже при такой работе роман необходим. Вот у меня муж сидит, но он мне пишет такие письма, там такие слова любви — дай Бог, как говорится, каждой! Конечно, я непорядочно по отношению к нему поступаю. Но у меня нет другого выхода — я привыкла жить хорошо, и притом у меня ребенок. К тому же, когда он выйдет из тюрьмы, он никогда не узнает, чем я занималась. Я разорвусь, но не скажу. Все что угодно придумаю — что торговала наркотиками, была сутенеркой. Только не это! Потому что ему будет больно, а я его люблю. И считаю, что я счастливый человек — у меня есть эти письма, и в трудную минуту они меня держат. Он мне сам пишет: устраивай свою жизнь, как считаешь нужным для себя и ребенка, но знай, что у тебя есть человек, на которого ты всегда можешь рассчитывать. И как бы моя жизнь ни сложилась, я его, конечно, дождусь. А любовь… Любовь всем нужна — и девочке на Тверской, и мужчине-миллионеру. У меня был клиент, он мне дал пятьсот долларов и говорит: я могу все купить — тебя, официанта, этот клуб. И действительно, он откуда-то из Башкирии, нефтью торгует, у него денег — море. Просто море. Мы поехали к нему в гостиницу, так оказалось, что он снимает целый этаж, пентхаус. У него какие-то туфли из крокодильей кожи по полторы тысячи баксов, какой-то «Ролекс» номерной, как у Клинтона, бриллианты на пальцах. А он говорит: я хочу, чтоб меня полюбили не за мои деньги, а просто так. Мне, говорит, иногда хочется надеть какое-нибудь старое пальто, сесть в метро и встретить такую, которая меня полюбит как такового, а не за деньги. Но он прекрасно понимает, что этому не бывать — он такой полный, пожилой и нехорош собой. Конечно, у него есть любовница, которая говорит, что она от него без ума. Но он-то не дурак, он понимает, что она без ума от его денег, потому что он ей в Москве трехкомнатную квартиру купил. А в Уфе от него жена ушла — ну, он ей тоже квартиру оставил, машину, деньги. Он мне говорит: если ты сопрешь у меня золотую зажигалку или бриллиантовые запонки, я от этого не обеднею, у меня их уже столько переворовали! Хотя я и не собиралась ничего у него спереть…