Саул опустился на колени:
– Но вы должны принадлежать, слышите? Вы должны принадлежать мне. Я не позволю вам уйти от меня!
– Дорогой мой человек, чем больше вы твердите подобные вещи, тем больше мы отдаляемся друг от друга. Имей вы разум и веди вы себя интеллигентно, мы давно были бы друзьями. Я бы с удовольствием доставлял вам ваши маленькие гипнотические радости. Мне, в конце концов, не составляет особого труда вызывать духов. Одна забава. Но вы все испортили. Вы захотели присвоить меня полностью. Вы побоялись, что другие отнимут меня у вас. О, как же вы ошибались! У меня хватит сил сделать их всех счастливыми. Вы могли бы поделиться мной с ними, как коммунальной кухней. Я же, творя добро, принося радости, чувствовал бы себя богом среди своих чад, а вы в ответ приносили бы мне подарки, лакомые кусочки со своего стола.
– Простите, простите меня! – вскричал Саул. – Но я слишком хорошо знаю этих людей.
– А вы, вы разве отличаетесь от них? Едва ли! Выйдите-ка да посмотрите, не идут ли они. Мне показалось, что я слышал какой-то шум.
Саул вскочил. У входа в пещеру он приложил козырьком руки ко лбу, вглядываясь в скрытую в ночи низину перед собой. Шевелились какие-то смутные тени. Может быть, это ветер колебал заросли сорняков? Он задрожал – мелкой, противной дрожью.
– Я ничего не вижу.
Он вернулся в пустую пещеру. Взглянул на костер.
– Марк!
Марк исчез.
Кроме пещеры, забитой галькой, камнями, булыжниками, одиноко потрескивающего костра да воя ветра, ничего больше не было.
Саул стоял, глазам своим не веря и вдруг онемев.
– Марк! Марк! Вернитесь!
Этот человек осторожно, потихоньку освободился от своих пут и, использовав свои способности, обманул его, сказав, что слышит приближающихся людей, а сам сбежал – куда?
Пещера была довольно глубокая, но заканчивалась глухой стеной. И Марк не мог проскользнуть мимо него в ночную тьму. Тогда что?
Саул обошел костер.
Он вытащил свой нож и приблизился к большому валуну, стоявшему у стены. С улыбочкой он прислонил нож к валуну. Все так же улыбаясь, он постучал по нему ножом. Потом он замахнулся ножом с явным намерением вонзить его в валун.
– Стой! – закричал Марк.
Валун исчез – на его месте был Марк. Саул спрятал нож. Щеки его пылали. Глаза горели, как у безумного.
– Что, номер не прошел? – прошипел он.
Он наклонился, сцепил свои руки у Марка на горле и стал душить его. Марк ничего не говорил, только неловко изворачивался в тисках сжимавших его горло рук, с иронией глядел на Саула, и взгляд его говорил Саулу то, что он и сам прекрасно знал.
«Если ты убьешь меня, – говорили глаза Марка, – где ты возьмешь воплощение своих мечтаний? Если ты убьешь меня, где окажутся твои любимые потоки и речная форель? Убей меня, убей Платона, убей Аристотеля, убей Эйнштейна – на, убей всех нас! Давай души меня. Я разрешаю».
Пальцы Саула разжались. Тени вползли в пещеру.
Они оба повернули головы.
Там были люди. Их было пятеро, измученных дорогой, задыхающихся. Они ждали, не вступая в круг света.
– Добрый вечер, – смеясь, приветствовал их Марк. – Входите, входите, джентльмены.