Тот, кто был укрыт в медальоне, отбросил сон. Я почти видел, как он неторопливо потягивается и с интересом присматривался ко мне. Моего разума коснулась легкая волна энергии, идущая от медальона — словно дикий зверь с любопытством принюхался ко мне.

А я вынуждено его торопил: – Ну же приятель, просыпайся скорее! Иначе наше знакомство может так и не состояться, — и я послал ассирэю образ врага, боли и грядущей схватки. Это сработало лучше всех уговоров. Он явно был бойцом, и предвкушение боя заставило его начать действовать.

Медальон в моих руках стал пульсировать подобно огромному сердцу, все ускоряя и ускоряя ритм, а потом вспышка силы озарила мой разум, и по коридорам и залам Дома из тысячи комнат разнесся яростный рев рвущегося в бой зверя…

– Шешу, ты должен признать выбор отца и поклониться брату, – ласковый голос матери, звучавший в тишине зала церемоний, терзал невыносимой болью и разочарованием. Все, на что хватило его сил, это посмотреть на отца. В голове теснились множество мыслей, так и не высказанных вслух. «Почему? Почему он, а не я? Я лучший клинок из золотой тысячи, я офицер гвардии небесного владыки, отец, почему ты выбрал своим преемником его, а не меня?! Неужели из-за старшинства по рождению?»

Отец, сидящий на церемониальном троне, словно нехотя поднял на меня свои глаза, и я заметил, как сильно он сдал за эти годы. Натертая до блеска, матово-золотистая чешуя блестела уже не так как раньше, но его голос, несмотря на годы и болезнь по-прежнему звучал властно:

– Сын, ты должен принять мой выбор и поклониться брату, признав его моим приемником и новым Властелином нашего клана. Я понимаю твою горечь и боль, но это необходимый выбор. Ты прекрасный воин и опытный боец, и я по праву горжусь твоими успехами, но времена изменились. Сейчас могущество дома зависит не от числа воинов, которое он способен вывести на поле боя, а от его финансовой состоятельности и величины его владений. От количества и качества товаров, что он способен создать и продать. Эпоха войн между домами миновала и сейчас главные сражения ведутся в тиши кабинетов над свитками с договорами. И здесь таланты твоего брата неоспоримы, а благополучие нашего клана важнее амбиций и желаний каждого из нас. Ты обязан принять мое решение, поклониться своему брату, чтобы признать его старшинство, и, оставив службу в гвардии вечного владыки, возглавить войска нашего дома.

«А если нет? Немыслимо. Воспротивиться воле владыки клана, отказаться признать его решение, не принять его выбор. В этом случае приговор один: стать изгоем. Никто в клане не допустит междоусобной борьбы. Меня выбросят отсюда вон, лишив всего, чем я владею по праву. Я стану нищим бродягой, не имеющим даже родового имени».

Не смотря на терзавшую душу горечь и боль, я уже почти готов был принять выбор главы клана. После произошедшего, не хочу называть этого змея своим отцом. Я посмотрел на брата, замершего возле трона, словно пытавшегося слиться с его тенями. Наследник клана, словно бы был не причем, но я видел, каким торжеством горели его глаза. Наше извечное соперничество, наконец завершено, сейчас я сам, добровольно, признаю его победу, склоняя перед ним голову и признавая его своим властелином.