И здесь до меня неожиданно доходит, что сказано это было, чтобы посмотреть на мою реакцию, а она была. У него получилось, потому что угрызение совести накрыло с головой. Не люблю секреты, не люблю, когда меня втягивают в непонятные игры. Манипулируют.

Если он хочет иметь надо мной власть этим секретом, то я расскажу все Лисе сама. Я не допущу, чтобы у него были рычаги воздействия на меня.

Не успеваю возмутиться от близости Артура Леонидовича, как дверь, возле которой мы стоим, открывается, и мужчина толкает меня внутрь огромного, темного зала. Место, куда он касается, жжёт, а тело бунтует. От интимности, неправильности, от ощущения подвоха во всех его жестах.

Я не сразу понимаю, где мы и что происходит, только продолжаю идти вперёд, осматриваюсь.

Мы находимся в большой комнате, просто огромной. Высокий потолок, внушительные колонны, чуть дальше что-то на подобии трибун.

Много людей, понимаю, что это всё богачи, судя по дорогим костюмам, в которые облачены мужчины, и их красивым, ухоженным спутницам. Блеск и фальшь ощущается интуитивно.

Минаев обходит меня и идёт прямо, а я за ним следом, даже не думая о том, чтобы сбежать. Поймает. 

Покорно следую за своим спутником, смотрю на его широкую спину и удивляюсь его мощи, его габаритам. Такой запросто может задавить противника или женщину в свой постели. 

Интересно, как же Алиса с ним справляется?

Я бы точно не смогла. Не вынесла бы. Если смотреть на него как на мужчину, как на сексуальный объект, то я бы никогда не легла под него.

Нравится ли он мне? Скорее нет, чем да. От него веет превосходством, неприкрытой агрессией. Даже в этом шикарном костюме в нем ощущается хищник. Хитрый, опасный. И это чувствую не я одна.

— Не плетись, — кидает за спину, зная, что я рядом.

— Я могу отойти?

— Нет.

Это все общение между нами за последний час. Он предпочитает общаться с мужчинами, завязывает скучные разговоры о делах, в которых я мало, что понимаю.

С собеседниками ведет себя сдержанно и одновременно грозно. В его голосе слышится уверенность и сталь. Спина прямая, напряженная, чувствуется, что эта среда, в которой мы сейчас находимся, хорошо знакома ему. Он как рыба в воде. Нет, акула.

Теперь я понимаю, что со мной он общается по-другому, более мягко. С некоторыми общается по-деловому, на кого-то рявкает, других игнорирует.

От мужчин, что находятся рядом с ним, исходит еле уловимое волнение, от некоторых даже страх, многие не выдерживают его взгляд, стараются долго не задерживаться рядом с ним. А вот женщины смотрят совсем по-другому. С интересом, томно, вызывающе, даже несмотря на то, что рядом находятся их спутники и то, что я рядом им несколько не мешает. 

Одна даже имеет наглость положить на его плечо руку с тоненькими пальцами и хрипло засмеяться без видимой на то причины.

Смотрю на реакцию Минаева и не вижу ничего, взгляд не горит, на лице скучающее выражение, а вот когда наши глаза сталкиваются, он еле заметно напрягается. Скидывает чужую клешню.

То-то же! Я же могу все Алисе рассказать. Правда меня пронзает еще одна мысль, почему он это сделал... Я отметаю ее в сторону.