— Да, если ты так хочешь, то я согласна, — тяжело вздыхаю, вглядываясь в ее красивые голубые глаза, что были так схожи с моими. — Но я бы все равно подумала о том, чтобы жить раздельно.

— Нет, прошу, Артур с меня три шкуры сдерет, если ты уйдёшь, — неожиданно схватила за руку, выпучив глазенки, тараторит Лиса. — Мы теперь семья.

То, что Минаев хочет, чтобы я жила у них, она сказала уже раз сто за две недели. Но я никак не могу сложить пазлы в голове.

Зачем ему это нужно.

Хотя, этих богатых фиг поймёшь, мало ли, что ему в голову взбрело. Может, захотел почувствовать себя меценатом.

Хочет помочь, пускай помогает. Тем более, как он сказал, папа оставил Алисе некую сумму, по сути, буду жить не за счёт Минаева.

Не знаю. Все очень сложно. Хочется зарыть голову в песок, и чтобы никто не трогал.

И главное, чтобы он ко мне больше не лез, остальное стерпеть можно. Буду вести себя очень тихо и постараюсь не попадать в неприятности. Дом большой, они меня даже не заметят.

— Ладно... Но я все же хочу попробовать устроиться на работу, — как только сестра открывает рот, я кладу на него пальцы, останавливая поток грядущего возмущения. — Не перебивай. Я, правда, хочу попробовать. Не могу больше сидеть у вас на шее. Да и целыми днями дома. Прошу, Лис...

Хватаюсь за эту идею как за спасательный круг. Я же могу просто забить все свободное время делами и не буду появляться у них дома, все гениальное просто.

— Хорошо. Я поговорю с Артуром. Это хорошо, дорогая... — улыбается, приобнимая меня за плечи. Неожиданно щипает за бок. — Так! Запомни самое главное: все, что было на островах, остается на островах. Мы там только купались и гуляли только днём. Ничего большего. Парни, вечеринки, этого ничего не было. Запомнила?

— Я поняла, — нехотя киваю, хотя хранить такие секреты не хочу. — Но это же неправильно...

Чувствую себя старой бабкой наседкой, но во мне все буквально бунтует. Хочется ей по заднице надавать, ещё и меня подставляет.

То, как она себя вела, не вяжется с образом жены в моем представлении. Конечно, ничего сверх плохого не произошло, но, сколько коктейлей она выпивала каждый день, развязно танцевала, да ещё и этот назойливый парень...

Так ведут себя только свободные девушки. По крайней мере, мне так кажется.

Ну, блин, нужно просто об этом не думать.

— Ева! Ты ещё не замужем, не знаешь, что такое отдых без мужа. И разве ты не заметила, как мне одиноко? Как я страдаю?!

Заныла она, и я вспомнила, как сестренка рыдала под теми коктейлями, рассказывая о том, как муж к ней охладел. Как гулял безбожно и ни во что не ставил. Унижал при любом удобном случае. Даже мог силу применить, мог сдавить запястья, тем самым оставив синяк, мог накричать и денег лишить на неделю.

Мне было ее жаль.

Но что я могла? Это ее выбор. Уходить она от него не хотела. Говорит, любовь у неё настоящая, такая, что не отпустит. И я верю ей. Ведь я видела, как загорелись ее глаза, когда она это произносила, это говорило о многом.

— Прости, не хотела обидеть, — сдалась я.

— Я же с этим, как ты его называешь «перекаченным зверем», не спала, — ухмыльнулась. И правда, хотя он очень настойчиво добивался ее внимания. Я видела. — Просто соскучилась по мужскому вниманию.