Идею создания локальных научных центров озвучил и некий Артур Оганов, учёный-эмигрант из России, представивший в сентябре 2009 года в Интернете красочное описание своей райской жизни в США. Он предлагает создать некий институт на сто учёных персон, неважно какой национальности и, поместив его в России, отменно обеспечить и заставить работать. Над чем? Идея создания научной резервации из людей, абсолютно изолированных от своих стран, народов, от их проблем, не просто плоха, она опасна. В лучшем случае такая интеллектуальная резервация будет бессмысленна, будет зря тратить деньги. В худшем эта команда космополитов, запертая в башне из слоновой кости, может стать угрозой для страны, для планеты, ибо она может быть использована теми, кто станет финансировать её, для решения своих проблем, например, для разработки некого супероружия. Отрезанный от мира и своего народа обитатель резервации – удобное в использовании интеллектуальное оружие в руках «глобальной элиты», решающей таким образом свои задачи мирового господства.

Негативный опыт создания научных резерваций мы уже имеем – это Академгородки, созданные в советское время для воплощения крупных государственных проектов. Но уже в советское, и в особенности в демократическое мы убедились: квалифицированные люди, отрезанных от производства, от обучения студентов, от реальной жизни, деградируют как учёные и как граждане своей страны.

Активное проталкивание идеи организации в России научной «резервации» за деньги госбюджета очень напоминает раскручивание очередной финансовой афёры. Афёра нанотехнологий во главе с «учёным нанотехнологом» Чубайсом развивается на наших глазах, перекачивая госбюджетные деньги в карманы «нанотехнологов» и ничего не давая стране.

Вообще спрашивать о рецептах спасения русской науки у тех, кто благополучно уехал за рубеж и тем, судя всему, вполне счастлив – идея странная. Но обращение за рецептами не к соотечественнику, а к эмигранту, есть следствие зависимости демократической России от Запада, зависимости, которая принесла столько бед нашей стране. Конечно же, эмигранты не говорят о возрождении русской наукоёмкой промышленности, о смене политического курса. И в поисках спасения науки они обращаются к власти, которая реализующей гибельный курс.

Слушать же собственных, русских учёных, живущих в России и борющихся против её разрушения, власти не хотят. Хотя России нужны именно такие учёные. Только живя в России и борясь с разгромом русской науки, можно понять, что России нужны не обитатели резерваций, а учёные, которые вместе с крестьянами и агрономами станут возрождать заброшенные демократами русские поля, вместе с рабочими и инженерами станут поднимать из руин русские заводы, переводить их на технологии, сберегающие ресурсы и природу. России нужны профессора, которые станут учить студентов прежде всех наук любви к своей стране, справедливости, солидарности.

Учёные, весьма подготовленные к тому, чтобы стать «гражданами мира», должны понять, что в условиях глобального кризиса ситуация будет ухудшаться везде, а потому следует не убегать, а принимать меры к преодолению кризиса, наводить порядок в своей стране, тем более, что эмигрируя, российские учёные играют злую роль – продлевают жизнь общества потребления, которое убивает природу и человека.