На этот раз объектом насмешек Левы стала фотолаборатория – закуток, в котором «грузчики» получали/сдавали пленку и заряжали/разряжали фотоаппаратуру. Над окошечком дежурного техника с незапамятных времен висела отпечатанная на машинке инструкция, в которой подробно разъяснялся процесс таинства установки кассеты с пленкой в фотоаппарат. Естественно, на эту инструкцию уже давно никто не обращал внимания. Никто, кроме Левы Трушина. На прошлой неделе, улучив момент, Лева снял сей архивный документ и заменил его на другой, который, он предварительно стилизовал под былую старину, изрядно помяв и потоптав. В принципе, текст остался прежним. Вот только из него были удалены слова «пленка», «кассета» и «фотоаппарат», после чего документ приобрел несколько иной, пошловато-эротический оттенок, а именно:
«Изначально вставив (пропущено), возьмите черный конец (пропущено) в правую руку. Чтобы конец (пропущено) не ломался, на него следует подышать или слегка лизнуть. Подготовленный таким образом конец (пропущено) вставьте в шель (пропущено) и слегка подкрутите (пропущено), добившись натяжения (пропущено)».
Самое занятное, что как раз вчера в контору наружки приезжала проверка с центральной базы, которую сами «грузчики» любовно называют ЦУП (Центр Управления… Помётами). Так вот: проверяющие никаких изъянов в тексте не заметили и равнодушно прошли мимо. Так что творению Трушина суждено было если не пережить века, то уж до следующей проверки провисеть точно. Короче, народ лежал – и вчера, и сегодня. Один лишь Ваня Лямин в этот вечер откровенно маялся и скучал. Полчаса назад из кабака ушла Полина. Она вообще не слишком жаловала подобные мероприятия, а потому каждый раз отсиживала на них лишь протокольные полчаса-час, после чего по-английски исчезала. Естественно, Козырев вызвался ее проводить, и вот теперь Иван остался в полном одиночестве. Молодых «грузчиков» из экипажа Пасечника он знал плохо, а переместиться поближе к начальству стеснялся. Самое поганое, что на этот вечер у Лямина изначально имелись более многообещающие планы. Но в конце рабочего дня Ивану позвонила Ира и виноватым голосом сообщила, что родня по случаю достала билеты в Мариинку и неожиданно для нее сегодняшний вечер оказался занятым. Такая вот печальная история.
Лямин тяжело вздохнул, по-взрослому плеснул в пластмассовый стаканчик «Гжелки», и в этот момент к нему подошла Светка Лебедева, ведающая секретным делопроизводством отдела:
– Ну и почему мы такие грустные?
– Да нет, просто задумался.
– На нашей работе думать вредно. Позволишь присесть?
– Конечно, садитесь.
– Я что – так старо выгляжу? – спросила Лебедева и кокетливо поджала губки, сделав вид, что обиделась.
– Ой, извини, садись, пожалуйста. Тебе налить чего-нибудь?
– С удовольствием. Вот только… здесь же одна водка осталась. А так хочется чего-нибудь вкусненького, мартини например.
– Давай я в баре спрошу, может, у них есть. Подождешь?
– Конечно.
Ваня подорвался в бар. Наметившаяся перспектива все-таки провести остаток вечера в обществе женщины его не просто обрадовала – окрылила. Тем более что Светлана была барышней видной, и Иван ни за что бы не решился заговорить с ней первым. А тут на ловца и зверь бежит.