— Тогда почему ты первым делом сказал, что знаешь, что это произойдет? — удивилась Софи. — Ты сказал, что ты — обуза.
— Я — обуза. Но она не так избавится от меня. Она просто пытается убрать меня с дороги или запугать, чтобы я сотрудничал, потому что какая-то крошечная часть ее все еще надеется, что я изменю свое мнение и стану тем, кем она хочет меня видеть. Как только эта надежда исчезнет, или как только она поймет, насколько сильно я продвинулся в своих воспоминаниях, она попытается избавиться от меня. И я гарантирую, что этот план не будет сопровождаться предупреждением. Она просто сделает свой ход и… думаю, посмотрим, выживу ли я.
Последнюю часть он произнес, пожав плечами, но голос его слегка дрогнул. И это помогло Софи собраться с духом и сесть рядом с ним.
— Я никогда не позволю ей причинить тебе боль, — пообещала она.
— И я тоже! — Ро метнула кинжал, вонзив его в центр одной из морских звезд, воткнутых в стену. — И к твоему сведению, в следующий раз, когда я увижу дорогую мамочку, я буду целиться ей в голову.
— Прекрасно! Проблема решена! — сказал ей Киф. И выражение его лица, вероятно, должно было быть ухмылкой… но Софи заметила, как он вздрогнул.
Независимо от того, как сильно он ненавидел или боялся свою маму, какая-то крошечная, неохотная часть его всегда будет немного заботиться о ней.
— Во всяком случае, — добавил он, прочищая горло, — я полагаю, это означает, что мы согласны. У меня есть вся необходимая защита.
— Хм, мы же не об этом говорили, — возразила Софи. — Я…
— Ценю твою заботу и нахмуренный лоб, — перебил Киф. — Больше, чем ты думаешь.
— Гораздо больше, чем ты думаешь, — подчеркнула Ро.
Челюсти Кифа сжались.
— Но ты не заставишь меня передумать, Фостер. Если что-то случится в Лоамноре, как предсказывает Форкл, я буду там с вами, ребята. Точно так же, как буду присутствовать при любом другом событии… так что давай не будем превращать это в драку, ладно?
— Ки…
— Нет! Больше не надо мне Кифать. Я понимаю, ты волнуешься, но… подумай о том, что ты просишь. Ты хочешь, чтобы я прятался, как испуганный снежный человек, в то время как все, кто мне дорог, продолжают рисковать своими жизнями. Как мне жить дальше, если случится что-то плохое, а меня не будет рядом, чтобы помочь?
— И как же нам жить дальше, если с тобой что-то случится? — возразила Софи.
— Легко. Скажете: «Ничего себе, это самый горячий парень, которого я когда-либо видела! Кто знал, что у дерева могут быть потрясающие волосы?» А потом вы все будете сидеть под моими потрясающими листьями и писать обо мне восторженные стихи.
Софи покачала головой.
— Не могу поверить, что ты пытаешься шутить на эту тему.
— Ну, поверь, мисс Ф., я могу шутить о чем угодно! — он толкнул ее локтем, но она отказалась улыбаться. И она возненавидела свой мозг за то, что вдруг представила себе его Уондерлинг. Но теперь она видела его так ясно. У дерева были бы желтые колючие листья, льдисто-голубые цветы и бледная кора… и оно было бы какое-то кривое, отражая его кривую ухмылку.
— Мысль о том, что ты умрешь, никогда не будет смешной, — прошептала она, желая, чтобы ее глаза не горели.