Но если в столице события все же развивались согласно «таблицам о признаках», то в провинции «доносомания» переросла в «доносохаос». Так как местные аппараты партии и НКВД не справлялись не только с обработкой, но и систематизацией этих доносов, ЦК вынужден был командировать в «помощь» местам особые бригады «специалистов» из ЦК и НКВД. Они имели инструкцию как в деле наведения порядка в «партийном хозяйстве», так и по присмотру на месте за самими партийными хозяевами.
Но местные организации вовсе не думали отставать от столицы. Некоторые из них уже имели собственные «таблицы признаков», о которых Жданов говорил на XVIII партийном съезде, подводя итоги «массовым избиениям членов партии» (Жданов). Одна из этих организаций, по словам того же Жданова, решила выйти из хаоса доносов собственными средствами и в интересах справедливости классифицировать врагов по категориям, согласно количеству поданных на каждого доносов. Были установлены категории: 1) враг, 2) вражок, 3) вражонок, 4) вражоночек. Соответственно были оформлены дела на подлежащих аресту.
Самая интенсивная и, надо сказать, главная работа по выявлению и учету «врагов народа» шла все-таки не в парткомах, а в кабинетах НКВД. К каждому местному НКВД были прикомандированы «особоуполномоченные» всесоюзного НКВД и Комиссии безопасности, которые только и знали, в чем задача и цель предстоящей «генеральной операции». В их карманах находились мандаты, подписанные Сталиным и Ежовым, дающие им чрезвычайные права на все, вплоть до ареста любого местного — областного, краевого, республиканского — партийного начальника и чекистского комиссара. Районные, областные и краевые НКВД должны были представить им и их штабу списки, составленные согласно «таблицам о признаках» на все категории лиц, предусмотренные в этих таблицах.
Для проведения такой большой и чрезвычайной операции Ежов пользовался столь же большой и чрезвычайной властью. Он был теперь секретарем ЦК, председателем комиссии партконтроля (партийный суд), членом Оргбюро ЦК и наркомом внутренних дел СССР. Выше него стоял лишь один Сталин, хотя Сталин сам юридически и не входил тогда в состав правительства.
Назначение Ежова, еще год тому назад совершенно неизвестного человека в стране и малоизвестного в партии, было встречено в народе с чувством облегчения. Когда же через непродолжительное время по стране прокатилась весть, что Ежов посадил в тюрьму старого и ненавистного инквизитора Г. Ягоду, то народ ликовал. На сомнения пессимистов — «как бы хуже не стало!» — оптимисты отвечали:
— Ну уж, знаете, хуже и быть не может!
Ежов жестоко разочаровал оптимистов: уголовные возможности сталинизма воистину оказались неограниченными…
На Ежова на основе вышеприведенного плана, утвержденного Политбюро, возложены были следующие четыре задачи:
1. Создать «антисоветский троцкистский центр» во главе со старыми большевиками и членами ЦК — Ю. Пятаковым, К. Радеком, Г. Сокольниковым, Л. Серебряковым и другими — и провести процесс.
2. Создать «антисоветский военный центр» во главе с полководцами гражданской войны — маршалом Тухачевским, командармами Якиром, Уборевичем, Корком, Эйдеманом и другими — и провести их закрытый процесс.