– Ладно, – кивнул я, – пойду читать бумаги. До вечера.

Карта представляла из себя небольшой кусок суши, на котором было обозначено несколько городов. Как Виктор и говорил, основная масса поселений находилась на побережье. Самые крупные – Порто-Франко, Виго и Нью-Портсмут. Западнее, вдоль берега – еще несколько точек без названия, и самая южная – форт Линкольн, разместившийся на полуострове. К северо-западу, примерно в пятистах километрах от него, у окончания горной гряды, было еще одно поселение: Западный форт, который местные остряки прозвали «Последним приветом». Коллега оказался прав – обширной эту географию никак не назовешь. Дальше на запад карта пустовала. Лишь береговая линия была обозначена тонкой линией, обрывавшейся в четырехстах километрах к западу от форта.

Про животный мир сведений было и того меньше. Несколько фотографий местных хищников, похожих на африканских гиен, и фраза, поражающая своей «заботой» о колонистах: «Животный мир изучен недостаточно. Будьте бдительны в диких землях!» Приятно, когда о тебе заботятся. Про деньги и систему налогов мне рассказал Виктор. Он даже предложил проводить меня до банка. Отложив финансовые дела на потом, я перекусил в столовой и отправился к себе в номер – изучать правила нахождения на Базе, порядок обеспечения безопасности, сопровождения колонн и прочие уставные задачи.

Ближе к обеду, когда я заканчивал просматривать бумаги, в дверь постучали. Даже по стуку можно определить, что за дверью стоит человек, облеченный какой-то властью. Пусть и небольшой, но право драть глотку на подчиненных у него есть. Слишком уж стук бесцеремонный и требовательный. Хотя Виктор вообще не стучится, нет у него такой привычки. Не успел ответить, как дверь распахнулась, и на пороге я увидел фигуру вчерашнего спарринг-партнера – Джека Чамберса. Его левую скулу украшал такой красивый синяк, что я невольно усмехнулся. Правда, болевшие с самого утра ребра быстро напомнили, что и мне слегка досталось.

– Могу зайти? – хмуро поинтересовался он, сделав шаг в комнату.

– Ты уже зашел. Присаживайся, – я кивнул на кресло, – извини, но выпить у меня нету.

– Не надо, – отмахнулся он и тяжело опустился в жалобно скрипнувшее кресло, – и так голова трещит. Перебрал вчера.

Чамберс потер лоб, словно пытался вспомнить что-то важное. Мне ничего не оставалось, как отложить бумаги и сесть напротив него. В конце концов, драться сегодня он уже не будет, ему и вчерашнего хватило. Мы несколько минут молчали, изучая друг друга, потом Джек полез в карман и достал потемневшую от времени трубку. Долго набивал ее табаком, закурил и поднял на меня темно-серые глаза.

– Я говорил сегодня о тебе с Виктором. Он сказал, что ты воевал…

– Доводилось.

Он кивнул, словно подтверждая свои мысли, и опять занялся своей трубкой. Примял табак большим пальцем, разжег и выпустил несколько клубов дыма.

– Ты знаешь, сколько экспедиций живет обычный охранник вроде тебя?

– Сколько?

– Две! – Джек для убедительности выставил перед собой два пальца, и повторил: – Две. Редкие типы выживают три или четыре похода. Потом они увольняются к чертовой матери и устраиваются где-нибудь в Нью-Портсмуте. В лучшем случае – вышибалами в барах. В худшем – спиваются и подыхают в портовых кабаках, нарвавшись в пьяной драке на нож.