– Все гораздо проще, – ухмыльнулся он.

– Куда уж проще…

– Главное, что работает. Кстати, через полчаса будет переселяться одна семья из Канады. Если интересно посмотреть на процесс – оставайтесь. Тем более что вы такой же сотрудник Ордена, как и я. Только наблюдать будем из операторской.

Через полчаса в зал прибыли переселенцы в сопровождении двух охранников. Мужчина лет тридцати, его жена и ребенок – очаровательная девчушка лет девяти-десяти. Женщина немного нервничала, комкала в руках платок и постоянно озиралась вокруг, словно ожидала увидеть дверь в преисподнюю. Ее муж, судя по его побелевшему лицу, чувствовал себя не лучше. Только дочка была в превосходном настроении – скакала вокруг мамы, дергала за рукав отца, словно пришла в парк аттракционов и ждала начала развлечений. Кстати, Густав это учел. Для начала он подарил девочке большого плюшевого зайца, а потом отвел в сторону ее отца. Тот внимательно выслушал, несколько раз понимающе кивнул и подозвал жену. Как оказалось – детям, чтобы избежать неприятностей и смягчить стресс, делают инъекцию снотворного. Логично: мало ли что придет в голову ребенку, усаженному на эту тележку…

После небольших уговоров девочку усадили на пластиковое сиденье и ввели лекарство. Спустя несколько минут она уже сладко спала, пристегнутая к креслу вместе с подаренным зайцем. Родители заняли место на платформе, и к ним забрался оператор. Он что-то долго объяснял, подтверждая свои слова резкими жестами. По-моему, я в нем ошибся – когда он занимался делом, вся наигранная веселость куда-то улетучилась, и остался профессионал, твердо знающий свою работу. Приятно. Я всегда любил иметь дело с профессионалами.

– Идем в операторскую, – Густав кивнул на небольшую будку, стоящую в углу зала.

– Это займет много времени?

– Нет, – покачал головой он, – минут десять, не больше.

В операторской уже сидели сопровождавшие семью охранники. Один из них, лениво развалившись на стуле, листал журнал, а другой открыто зевал, подпирая стенку спиной. Для них переселение в другой мир – это каждодневная рутина, не вызывающая никакого интереса. После каких-то манипуляций, когда над платформой загорелся красный свет, Густав посмотрел на переселенцев и подбадривающе кивнул, подняв вверх большой палец. Прошло, наверное, около минуты, прежде чем красный свет сменился на желтый. Следом, почти без паузы, вспыхнул зеленый, и раздался резкий свист, перемешиваясь с завываниями сирены. Проход озарился несколькими вспышками, и на месте рамы возникло мерцающее зеркало. Платформа дернулась и начала свое медленное движение вперед. Прямо туда, в зазеркалье. Вот в зеркале скрылась ее передняя часть, и тут раздался женский крик. Женщина вдруг резко дернулась в сторону, стараясь расстегнуть держащие ее ремни. Даже стены операторской не смогли заглушить ее пронзительный визг. Вдруг что-то ярко вспыхнуло, и по глазам ударил резкий свет. От неожиданности я отшатнулся от стекла, ожидая, что оно сейчас разлетится мелкими осколками.

Раздался громкий хлопок, похожий на звук лопнувшего колеса; стекло жалобно задрожало, но выдержало. Еще один хлопок – и оно окрасилось красными брызгами…