Карим настолько вошел в роль, что въедливо проверял все подряд. Судя по его репликам и дебильному выражению на лице, изображал одного из наших бывших сослуживцев. Был в Легионе один придурок, в звании адъютант-шефа. Для него существовал только один закон – статья устава. Он даже в разговор о погоде умудрялся вставить несколько строчек из выученной наизусть служебной инструкции. Легионеры его проклинали, но терпели. Что взять с убогого? До тех пор, пока эта сволочь не посадила под арест одного из бойцов моей роты. Парень должен был ехать в отпуск, к больной матери, а вместо этого загремел под арест. Пока отрабатывал – мать умерла. И ничего нельзя было сделать. Все «по уставу». А через полгода этот адъютант-шеф погиб на учениях во время горной подготовки. Увы, но такое тоже случается. Сорвался со скалы. Страховочный трос оказался бракованным и не выдержал его веса…

Будь я на месте охранников – уже давно бы искупал таких проверяющих в бухте. И тазик с цементом им на ноги. Чтобы не всплыли. За три дня работы мы до смерти надоели всем служащим. Они старательно избегали встреч с нами, когда мы прогуливались по территории порта. Что нам, собственно, и требовалось.

Так или иначе, но несколько нарушений мы нашли. Одно из них, кстати, довольно серьезное. Вот этот жирный взяточник. Толстяк заведовал закупками рыбы для нужд Ордена. Рыба приобреталась у местных рыболовных артелей, но закупочные цены зависели от интенданта, чем он и пользовался, взимая дань с рыбаков. Нам, как это иногда бывает, просто повезло – взяли с поличным. Вот тебе и Новый мир, новая жизнь и свобода… Чего стоят эти слова, если некоторые персоны умудрились перенести сюда порядки Старого Света?

Ночь интендант провел в камере, а утром мы привезли его в контору и начали обычный допрос. Обычный – это значит, что мы его и пальцем не тронули. Боже упаси! Откуда у вас такие мысли, господа! Мы с Каримом – сама любезность и образец христианского терпения! Несмотря на это, наш толстяк вел себя совершенно вызывающе. Не знаю, что ему стукнуло в голову, но вместо того чтобы вежливо отвечать на наши вопросы, он бегал по кабинету и хватал пустые бумажки. Тем более что документы, которые могли понадобиться для суда, мы изъяли еще вчера вечером.

– Господа, – толстяк захлопал глазами, – но…

– Заткнись, сука, – вежливо оборвал его Карим, – твой номер восемнадцать, так что сядь на стул и жди нашего решения!

– Давай его передадим дознавателям Виктора.

– Зачем тащить этот жир на Базу? Только машину гонять…

– Не скажи! Вдруг он еще что-нибудь вспомнит. Парни у Виктора в отделе старательные. Не будет говорить – сломают несколько ребер.

– Если найдут, конечно, – язвительно заметил Шайя.

– Вспомню! – интендант старательно закивал. – Обязательно вспомню!

– Вот видишь, Карим, – с легким укором в голосе сказал я, – какой он сознательный. А ты его убить хочешь. Давай наденем ему наручники и ближайшим конвоем – на базу. Если не ошибаюсь, конвой уходит послезавтра. Сопроводительную напиши, а я пойду прогуляюсь. Засиделись мы с ним…