На этом видео закончилось.
— Я правильно понимаю, — промолвил Трэвис, — что эта штуковина как ничто другое выводит людей из себя?
— Тут имеет место какое-то воздействие на те базовые структуры мозга, откуда поступает команда «сражаться или бежать». В данном случае индуцируется ярость. Куб осуществляет два действия. Первое обозначает любого двуногого, находящегося в пределах двух футов от него, как мишень. А второе воздействует на всех, находящихся в пределах следующих двенадцати футов, пробуждая в них агрессию и обращая ее против этой мишени.
— Бьюсь об заклад, кому-то в «Пограничном городе» это знание обошлось дорого, — промолвил Трэвис.
Пэйдж кивнула, глядя в сторону. Трэвис предпочел не надоедать ей выяснением деталей.
— А что-нибудь по-настоящему хорошее из этой Бреши когда-нибудь вываливалось? Скажем, мгновенный генератор щеночков или что-то в этом роде? — поинтересовался он.
Пэйдж улыбнулась:
— Да не все так уж плохо. Если мы проживем следующие тридцать шесть часов, непременно покажу вам всякие славные вещицы.
Где-то над Гринфилдом Трэвис откинул кресло, решив отдохнуть. Через несколько минут он уже спал.
Пэйдж смотрела на него.
Спустя мгновение ей стало неловко, и она отвела взгляд, хотя в отсеке больше никого не было и видеть ее никто не мог.
Тому, что она чувствовала в отношении этого человека, Пэйдж не доверяла, и для такого недоверия у нее имелись все основания. Начать с того, что все ее чувства были непомерно обострены чрезвычайными обстоятельствами. Этот человек спас ее, причем не только спас жизнь, а избавил от ужасающих мучений: явился ниоткуда, в грохоте и пламени выстрелов, отбил у врагов, доставил, несмотря на все трудности, за пятьдесят миль и передал своим. Ее собственные воспоминания об этом броске через горы, отрывочные по причине частой потери сознания, почти не сохранили моментов, когда она шла с ним рядом: похоже, большую часть проделанного пешком пути он пронес ее на руках, словно дитя. Отчасти это просто бесило, да и как может порадовать подобная беспомощность человека, прошедшего усиленную подготовку по программе военного спецназа? Но на это накладывалось и другое ощущение, с которым Пэйдж ничего не могла поделать: ей было приятно, что ее несут на руках. Иррациональное ощущение, возникавшее на глубинном уровне и связанное с инстинктами уязвимости и безопасности. Просто с ним она чувствовала себя в безопасности.
А потом еще и поцеловала его. Господи, ну это-то ей зачем понадобилось? Не было никакой реальной необходимости в настоящем поцелуе. Он все устроил как надо, так, что с вертолета они и без этого выглядели вполне естественно. Вспоминая этот момент, Пэйдж испытывала сильное искушение списать все на беспамятство, но, будучи честна перед собой, не могла не признать, что как раз тогда находилась в полном сознании. Винты вертолета исполнили роль превосходного будильника.
Она снова посмотрела на него. Сонное посапывание, свет солнца, падающий на грудь, размеренное, колышущее складки на рубашке дыхание.
Нет, она определенно не доверяла своим чувствам. Несколько часов назад, просматривая его биографию на экране своего карманного компьютера, Пэйдж испытала такое ощущение, будто ей врезали под дых, а уже в следующий миг поймала себя на том, что пытается найти всему тому, что содеял и кем был этот малый в прошлом, если не оправдание, то объяснение. Хорошо еще, что ее не угораздило высказать свои соображения вслух, выставив себя не в лучшем свете перед сотрудниками.