— Разумеется, — произнес записанный голос Кроуфорда, — исходящие звонки отсюда осуществляются в соответствии с правилами безопасности. Если вы захотите с кем-то связаться, сообщите мне; посмотрим, что можно сделать.

Первое сообщение представляло собой предложение приобрести продленную гарантию на его «Эксплорер». Второе было от Джефа, его брата:

— Привет, Трэвис. У меня классная новость. «Белая Птица» уже, можно сказать, готова. Первый уровень «Тумана войны» пройден без моего участия. Она еще сыровата, требует доработки, но ты ведь знаешь, я на этом повернутый. Можешь подключиться, если хочешь. Звони. Пока.

«Белой Птицей» именовалась компьютерная система, включавшая в себя как аппаратную, так и программную составляющие, над разработкой которой Джеф трудился не покладая рук уже не один год. То была своего рода узкоспециализированная форма искусственного интеллекта, предназначенная для совершенствования компьютерных игр, основанных на соперничестве и противоборстве. Первоначально Джеф испытывал ее возможности, поручая системе роль человека-игрока в несложных, старых, по большей части относящихся к боевым искусствам восьмиразрядных играх восьмидесятых-девяностых годов, но теперь, видимо, усовершенствовал ее до уровня куда более современного — «Тумана войны». Впечатляющий успех. Пожалуй, он сможет загрести миллионы, продавая свою разработку производителям компьютерных игр, конечно, после того, как устранит оставшиеся шероховатости. Впрочем, вне зависимости от результата Джефу Чейзу просто чертовски нравилась эта работа.

Весь прошедший год Трэвис испытывал искушение подключиться к этому делу, но окончательно не определился и теперь испытывал чувство, сродни возникающему у водителя, проскочившего съезд со скоростной автострады и понимающего, что назад уже не повернуть.

Ему пришло в голову, что любой, знавший обоих братьев, наверное, побился бы об заклад, что если кто-то из них и угодит в итоге в местечко, подобное «Пограничному городу», то уж точно Джеф. Надо думать, на «Тангенс» работала целая армия специалистов в компьютерной области.

Отвернувшись от телефона, Трэвис направился было к холодильнику, когда кто-то постучал в дверь.

Он пересек гостиную, отворил дверь и увидел Пэйдж, тоже только что принявшую душ.

— Скажите, что вы еще ничего не ели, — промолвила она.

— Я еще ничего не ел.

Спустя час они сидели, скрестив ноги, на ее кровати, глядя друг на друга. Порой она опускала взгляд на свои никак не находящие места руки, а волосы падали ей на лицо так, что Трэвис просто не мог на них не смотреть.

Разговор шел о чем попало. Пэйдж, окончив школу в шестнадцать лет, поступила в Техасский университет с намерением стать историком. Но как-то само получилось, что она переключилась на нанотехнологии, и спустя четыре года темой ее магистерской работы стала попытка создания начальной версии того, что в будущем, в случае удачи, должно стать цифровым аналогом лейкоцитов, то есть в перспективе лекарством чуть ли не от всего на свете.

Когда Трэвис поинтересовался, почему она сменила специализацию, Пэйдж ответила, что со временем поняла: как бы ни было интересно прошлое человечества, куда больше ее увлекает будущее. Ничто не воодушевляло Пэйдж сильнее, чем передний край технического прогресса, стараниями лучших умов человечества продвигавшийся со все нараставшей скоростью. К двадцати одному году она уже твердо решила связать свое будущее с этим чудесным миром. А затем как-то на выходные отец, к тому времени единственный из ее живущих родственников, доставил ее в это удивительное место и познакомил с тем, чем он в действительности зарабатывает на жизнь. Для нее это стало настоящим открытием. Но выяснилось и другое. Всем, кто был близок и дорог сотрудникам «Тангенса» — таким, как Питер Кэмпбелл, — уже по одной этой причине грозила серьезная опасность. Жизнь Пэйдж подвергалась риску просто потому, что она была тем, кем была, и до тех пор, пока эта угроза не будет устранена, ей было предпочтительнее оставаться в «Пограничном городе».