На всякий случай херувимчик еще и ладонь к ней приложил, и сфера застыла.

– Орел вроде не сильно пострадал, – сообщил Тасон вскочившему на ноги доктору и указал на Пузина: – А вот ему понадобится помощь.

Видя, что женщины поднимаются с пола, эскулап метнулся к археологу. И пока проводил обследование и интенсивную терапию, передал на ментальном уровне все перипетии последнего покушения, когда точно такая же тварь заявилась в облике Михаила Днепрянского в мир адельванов. А также сообщил, что Пеотия сильно пострадала и несколько дней не сможет участвовать ни в каких боевых действиях.

Состояние археолога было тяжелейшим, но врач заявил вполне уверенно:

– Я его вытяну! – И, оглянувшись на сферу, спросил: – Куда эту гадость?

– Забираю с собой, – бросил Сатази и добавил: – Посмотрю, что это такое, более подробно… И постараюсь вернуться очень скоро.

Последнее слово донеслось уже из пустого места.

Женщины бросились к врачу:

– Чем помочь?

– Может, перенесем на кровать?

– Пока не надо его трогать. Лучше этому… Ф-фоте помогите. Он молодец! Если бы не он, неизвестно, что бы это чудовище-перевертыш тут натворило…

Орел лежал на спине и вяло шевелил лапами. Хардийки захлопотали над ним, слыша его ментально:

«Ой! Больно! Крыло-о-о!.. Вы его сейчас доломаете!.. Надо бережно… вот, подтяните теперь, кажется, оно сломано… Как я его наказал! – не удержался от хвастовства пернатый брат по разуму. – Сразу заподозрил, что у него внутри что-то не то. Показалось – болен. Но потом он так странно хотел, чтобы Карл думал об этом строении… Ай! Осторожно!.. Так не толкайте! А то добьете меня… Ох! Спасибо… А когда мы тут оказались, он вообще странный стал. К атаке готовился… Жар в себе копил. Или лед? Я точно не понял…»

Кажется, заботясь о пернатом, Айни получила настолько мощный импульс ответственности, что в ней проснулись некоторые умения. Но если раньше они ей не подчинялись или подчинялись, нанося только вред, то теперь вышло иначе.

Вначале она исчезла, заставив заволноваться Розалию. Но не успела та поднять тревогу, как императрица вернулась с ведром воды:

– Любишь без сахара?

«И без варенья!» – отозвался Ф-фотя.

– А есть что предпочитаешь? Мясо или…

«Мясо я не ем. Люблю печенье и сухофрукты».

Через минуту перед ним стояла громадная корзина с финиками, яблоками, грушами и апельсинами. И где только успела прихватить императрица такую добычу!

Об этих перемещениях и удивительном проворстве Айни Розалия сообщила Бензику ментально. И тот через некоторое время, подозвав женщин к себе, спросил у императрицы:

– Как ты себя чувствуешь?

– Отлично! – она покосилась на висящий у нее за левым плечом балай. – Кажется, он и в самом деле несколько мозги прочищает. Вон, я даже на малые расстояния телепортироваться смогла.

– А крови не побоишься?

Именно во время своего путешествия разума Айни сломалась морально, не выдержала одиночества. Частые наблюдения казней в иных мирах вызвали у нее психическое заболевание. Вид крови доводил ее до истерики.

Но сейчас она ответила твердо:

– Попробую справиться!

– Ну а ты как, подруга боевая? – улыбнулся врач женщине, с которой в глубокой древности пытались отстроить рухнувшую во всемирной катастрофе Хардийскую империю.