— Сегодня, в день, посвященный светлой памяти бесстрашного бойца за советскую землю, мужественный образ Кирова вдохновит советский народ и его Красную Армию на новые подвиги, которые завершатся полным разгромом немецких захватчиков. Сегодня весь многомиллионный советский народ склоняет свои боевые знамена в знак скорби и неугасимой любви к пламенному большевику Сергею Мироновичу Кирову и клянется, что он выполнит свой долг до конца, как выполнял его Киров. Враг не пройдет к Москве. Враг не войдет в Ленинград. Враг будет разбит! Победа будет за нами![ii] — Лена горящим взглядом посмотрела на одноклассников, ребята в едином порыве встали и зааплодировали. Задумавшийся Сашка вздрогнул, непонимающе огляделся, и тоже захлопал поднявшись из-за парты. Увидев, что он ее не слушал, Волкова зло стрельнула в парня взглядом. — Ребята, здесь в газете написано, что металлисты города Куйбышева приняли приветствие товарищу Сталину и героическим защитникам Москвы. Предлагаю тоже принять такое приветствие от лица всех учеников нашей школы и через райком комсомола передать его на фронт нашим защитникам! — голос Лены звенел на весь класс. Ребята поддержали ее одобрительными возгласами. А Сашка не понимал, что за приветствие и зачем оно Иосифу Виссарионовичу и бойцам на фронте. Но раз все так поддерживают эту затею, наверное, дело нужное.
А ему сейчас не до того. Сегодня предстоит провести первую лекцию перед курсантками и из-за этого его слегка пробирал мандраж. До поздней ночи он готовился, писал конспект, делал заметки. Основная сложность заключалась в том, что пока девушки не дали соответствующие подписки и не приняли присягу, давать им можно было только общую информацию, не содержащую никаких секретных данных. Сашка долго ломал голову с чего начать и решил, что расскажет им основы конструкции воздушных судов, особых различий между самолетом и вертолетом в основных элементах нет, а дальше, прибудет особист, возьмет подписки, и можно будет вести уже нормальные занятия. Ну и еще надо оценить базовый уровень знаний у девушек в математике и физике. Их, конечно, отбирали, все они с отличием закончили десятилетку, но посмотреть самому, что они усвоили было необходимо, чтобы понимать, как дальше строить их обучение. Правда, что лучше, провести контрольные работы или индивидуальные собеседования он еще не решил.
— Спасибо, Лена, — Вилен Дмитриевич искрился энтузиазмом, — ребята, после урока не расходимся, через полчаса будет митинг посвященный товарищу Кирову, присутствовать должны все! Сашка поднял руку. — Что тебе, Стаин? — в голосе преподавателя послышалась плохо скрытая неприязнь. С Карцевым у парня отношения не заладились сразу и с каждым днем становились все хуже.
— Вилен Дмитриевич, я не могу остаться.
— Что значит, не могу, Стаин?! Весь советский народ сегодня чтит память товарища Кирова, а ты не можешь?! А может быть, ты сочувствуешь троцкистам, а, Стаин?
Сашка удивленно посмотрел на Карцева:
— При чем тут это? Я просто не могу остаться, у меня дело. Важное.
— Ну, так скажи какие у тебя дела, что ты не можешь присоединиться к своим товарищам? Мы послушаем, что за дело важнее всенародного митинга памяти.