— Сань, — Никифоров дернул Сашку за рукав, — а тебя, почему не наградили?

Сашка поморщился. О нарушении им приказа Сталина говорить не хотелось, но и ответить что-то было нужно. Тем более, судя по тому, как к ним прислушиваются остальные, вопрос волновал и их тоже.

— Почему не наградили? Наградили! Только моя награда дома, в сейфе. Требовательно-вопросительные взгляды показали, что ответ народ не удовлетворил, пришлось объяснить подробнее: — Наградной браунинг лично от наркома получил, в госпитале еще.

— А что не носишь?

— Да неудобно как-то, — пожал плечами Сашка, — да и привык уже к ТТ, — и провел рукой по потертой кобуре. Тут он, конечно, покривил душой. ТТ ему не нравился абсолютно — тяжелый, угловатый, без предохранителя, что чревато отстрелить себе что-нибудь нужное. Браунинг был на порядок лучше и красивей. Но, во-первых не хотелось выделяться неуставным оружием, хотя наградной носить он имел полное право, а во-вторых, чисто по-мальчишески, казалось не солидно, каким-то маленьким и несерьезным выглядел бельгиец. Хотя, во-вторых, наверное, все-таки было на первом месте. — Товарищ майор, — парень обратился к Максимову, желая быстрее сменить тему, — Вы рекомендации в летный состав для курсанток подготовили? Поняв, что прозвучало это довольно не корректно по отношению к непосредственному, пусть и формальному, начальнику, извинительно добавил: — Мне их к полетам готовить, а я не знаю, кто на что годится. Почти на месяц выбыл. А сроки поджимают.

— Готово, товарищ лейтенант, — усмехнулся Максимов, показывая, что оправдания понял и принял, — пойдем, обсудим. Ну и всех остальных прошу ко мне в кабинет. Думаю, у каждого найдется, что сказать.

Совещание затянулось до поздней ночи. Один вопрос тянул за собой кучу других. Пока рассмотрели и утвердили шесть девушек, пригодных, по мнению инструкторов, к летной работе. Окончательное решение предстояло принять Сашке, но скорее всего все останется, как есть. Все равно, верное решение принято или нет, будет видно только тогда, когда отобранные кандидатки окажутся в пилотском кресле. Правда, раздражало еще не до конца привыкшего к местным реалиям парня то, что по каждой кандидатуре надо было еще и выслушать мнение комиссара, которое было чуть ли не ключевым. Ну, никак не мог Сашка понять, как влияет на способность управлять вертолетом преданность партии и лично товарищу Сталину, происхождение, активное участие в комсомольской работе и понимание текущего политического момента. Впрочем, этот самый момент, тоже был тайной за семью печатями. Какой он должен быть? И вообще что это момент такой важный? Надо будет спросить у Исы или Петра. Да и при чем тут происхождение? Нет, было бы понятно, если бы оценку и характеристику давал особист. Все-таки девушек проверяли вдоль и поперек. И то, что Зинаида считала своей личной тайной, по секрету рассказанной в Ленинграде друзьям, оказывается, было хорошо известно Гранину. Кстати, рассматривалась и кандидатура для замены Зины, на случай если комиссия признает ее не пригодной, но тут Сашка встал горой, сказав, что пока нет решения ВВК, ни о каких заменах он слышать не хочет. В конце концов, вся эта тягомотина закончилась. Все первоначально предложенные кандидатуры были утверждены. И ради чего только огород городился? Можно было все решить гораздо проще, без продолжительных докладов о родственниках и порочащих связях, ну да ладно, если предки так делают, значит так надо. Наверное, и в этом есть какой-то смысл.