Катя покрепче ухватила за локоть начавшую вздрагивать Виту:

– Перестань. Мы с тобой в гимназии не обучались, незачем к благородным барышням примазываться. Рыдать и руки заламывать не станем. И без нас здесь истеричек хватает.

– Я понимаю, – пролепетала Вита, косясь на навзрыд рыдающую пухлую даму, которую поддерживал супруг. Из-под пенсне господина струились неправдоподобно чистые ручейки слез. – Я понимаю, Катерина Еорьевна. Но що ж дальше-то будет? Как теперь?

– Перестань, говорю. Не конец света. Злодейство, конечно, небывалое, но мы там с тобой присутствовали. Когда бомба грохнула – солнце не погасло и иных апокалипсических знамений не наблюдалось.

– Солнце тогда, считайте, уже село, – заметила Вита, утирая косынкой глаза. – Катерина Еорьевна, що будет-то?

– Нормально все будет, – пробормотала Катя, обнимая девчонку за плечи и отворачиваясь от всхлипывающего мальчика-юнкера, судорожно комкающего фуражку. – Ты лучше на трибуну смотри. Вот генерал Кутепов, вот барон Врангель – умнейшие головы. И на другой трибуне тоже не дураки торчат. К примеру, товарищ Фрунзе. Не испугался ведь лично прибыть. На аэроплане, что ли, успел? Опять же, к духовному утешению обратиться можно, лично архиепископ панихиду служит. Да и ваши не в стороне. Главного раввина видела?

– Вы, Катерина Еорьевна, серьезно скажите, що будет?

– Закончится церемония – пойдем и пообедаем.

А черт его знает, что будет. «Калька» уводила все дальше от Основной ветви. Похоже, перемирие установится на срок куда продолжительнее, чем ожидалось. Боевые действия на Южном фронте замирают. Шестеренки громоздких и разлаженных машин Красного и Белого движений неповоротливы, но, похоже, фронты разворачиваются на запад. Мстить. Импульсивный, бессознательный порыв или…

– Катерина Еорьевна, нам сейчас нельзя уйти? – взмолилась Вита. – Ой, не можу я больше. Как же они воют!

– Сейчас не выберемся. Да и охрана наша расчувствовалась, нехорошо мужчинам мешать.

Да, охранники (они же конвоиры) смотрели на трибуну не отрываясь. Штабс-капитан Лемник, его напарник – рыжий поручик с кавказской фамилией и их антиподы – молчаливый грузный Юрченко, из донецких шахтеров, и ясноглазый галантный Сморченков. Штатские костюмы сидели на чекистах нелепо – и товарищи от цивильного отвыкли, и наряды подобраны не совсем по размеру. Оружие из-под пиджаков выпирает, впрочем, им-то можно стволы особо и не скрывать.

Такого избытка в кавалерах Катя давно не испытывала. До конца не доверяют ни одни, ни другие. Все известно, свидетелей полно – из присутствовавших на переговорах выжили двое. Правда, один из секретарей советской делегации до сих пор без сознания – ноги ему ампутировали. Но и без них свидетелей хватает. Однако дело архиважное – протоколов тонны испишут. Вот прибудет из Москвы уполномоченная следственная комиссия…

Или у комиссии хватит ума заранее все правильно истолковать? У всех, кто здесь сейчас руководит, пока здравомыслия хватает. И у белых, и у красных. Тем более что официальная версия не слишком отличается от произошедшего на самом деле.