— Удачи.

Вадим вышел из здания администрации. Инспектора смотрели в его сторону, из машины не выходили.

Галдин махнул им рукой, сел в «Рено», развернулся и двинулся обратно в Чернуху.

За полтора часа до этого «Форд» ДПС подъехал к воротам поместья Сухобокова. Охрана пропустила его на территорию.

Там к полицейским вышел Гвоздев.

Лейтенант Конин доложил ему:

— Проверили мы этого гостя Дуневича.

— И что?

— Старший лейтенант МЧС. Центр гуманитарного разминирования, особый отряд.

— Сапер, значит?

— И однокурсник Дуневича.

— Это ты по документам определил?

— Да. Я смотрел удостоверение Дуневича, которое он сдал в райвоенкомат в обмен на военный билет. Дата выпуска одна и та же.

— Ладно, оно не столь важно. Приехал бывший однокурсник, в этом ничего странного нет. Но Галдин впервые увидел друга в инвалидном кресле. Он, естественно, задавал ему кучу вопросов и наверняка получил на все исчерпывающие ответы. А это значит, что… — Гвоздев вдруг резко оборвал речь, чуть помолчал и добавил: — Но это вас не касается. Машину посмотрели?

Инспектора переглянулись. Они заранее договорились, что ответят начальнику охраны поместья, дабы не вызвать его недовольство.

— Да, конечно. Обычный «Рено».

— Ничего особенного?

— Нет.

— Номера срисовали?

— Само собой. — Лейтенант протянул бывшему участковому листок. — Вот.

Гвоздев сунул бумагу в карман куртки и спросил.

— Что еще?

— Еще, он, этот старший лейтенант Галдин, должен приехать к участковому и встать на учет.

— В общем, ничего вы не узнали.

— Как же так? Проверили документы, машину, посмотрели, что уже успел сделать этот друг.

Гвоздев усмехнулся и осведомился:

— И что же он уже сделал?

— Подправил и покрасил забор, навел порядок во дворе, скосил сухоцвет. Теперь у Дуневича телевизор работает. Было слышно.

— Смотри, какой мастеровитый этот однокурсник. Ладно, ступайте на кухню, обедайте, потом на пост и по обычному графику.

Инспектора закивали и двинулись в сторону пристройки, где находилась кухня.

Гвоздев же выкурил сигарету, прошел в дом, поднялся на второй этаж, в приемную и спросил секретаршу:

— У себя?

— Да.

— Я зайду?

— Конечно.

У массивных дверей Гвоздев остановился, одернул куртку, постучал.

— Да! — донеслось из глубины.

Начальник охраны приоткрыл створку:

— Разрешите, Леонид Борисович?

— Заходи.

Сухобоков с утра чувствовал недомогание, болело горло, поэтому остался дома. Он принял лекарства и почувствовал себя лучше.

Гвоздев вошел.

— Здравия желаю!

— По-моему, уже виделись.

— Извините, привычка.

— Хреновая привычка. Забудь про нее, тут тебе не ментовка.

— Да, конечно.

— Что пришел?

Сухобоков всегда обращался с подчиненными и прислугой грубо. Она была ниже его по положению и другого не заслуживала.

— Я насчет человека, который приехал к Дуневичу.

Хозяин поместья оживился.

— Да? Присаживайся, докладывай.

Гвоздев выполнил распоряжение.

— Наконец-то стало понятно, что за «Рено» днем раньше проследовал мимо поместья в Чернуху, — проговорил он. — Эту машину следует еще пробить по базе ГИБДД…

Сухобоков прервал Гвоздева:

— Почему приходишь на доклад не подготовленным? Сначала все пробил бы, потом шел.