— В принципе, возможно.

— Тогда какой базар? Прикрывай!

— Ладно, прикрою.

— За мной!

Галдин рванулся в комнаты, ожидая выстрела. Но его не последовало. Вадим услышал рык Султана и какие-то крики. Женский вперемежку с мужским.

Сухобоков ворвался к пленнице и крикнул:

— Елена!

В ответ тишина.

— Ленка, сволочь, где ты?

Опять тишина.

Сухобоков рванулся в левую комнату, потом, в центральную, в правую. Там он и увидел Елену, стоявшую у окна.

— Ты почему не ответила?

— Что тебе надо, урод?

— Вот мы как заговорили? Осмелели? Ну да ничего, это я быстро исправлю. В общем, так, дорогая. Мы с тобой сейчас выйдем в коридор. Ты впереди меня. Дальше я буду говорить. Твоя задача — стоять и не дергаться.

— А если я откажусь?

Сухобоков рассмеялся и заявил:

— Нет, это вряд ли. Я уже убил одного спецназовца, мне терять нечего. Откажешься или дернешься — пристрелю и тебя.

— Но тогда и в тебя выстрелят.

— Нет, не выстрелят. Я нужен им живой. От меня много ниточек на самый верх тянется. Я сумею выторговать себе жизнь. А вот ты сдохнешь. Понятно тебе, стерва?

— Я никуда не пойду.

Сухобоков с изумлением посмотрел на заложницу.

— Что ты сказала?

— Я никуда с тобой не пойду и прикрывать тебя, мразь, не буду.

— Тогда я для начала прострелю тебе одну руку, потом вторую. Буду убивать тебя так, что ты проклянешь жизнь.

Тут Елена вдруг крикнула:

— Султан, фас!

Сухобоков ничего не понял, а зря. Его тут же сбил с ног мощный удар. Султан все это время стоял за спиной негодяя и готовился к броску. Ему нужна была лишь команда. Она последовала.

Сухобоков выронил пистолет, потянулся за ним и увидел оскалившуюся пасть огромной овчарки.

— Нет, только не это! — провизжал он.

Султан зубами и лапами прихватил руки бизнесмена. Крик Сухобокова вдруг перешел в хрип. Изо рта показалась кровавая пена.

В комнату вбежал Галдин.

— Лена!..

— Я нормально. А вот с Сухобоковым что-то не то. Он жутко испугался собаки.

— Фу, Султан! — отдал команду старший лейтенант.

Пес спрыгнул с поверженного противника и встал рядом, готовый к продолжению схватки.

— Не мешай!

Султан отошел, но не расслабился. Голова опущена, хвост и лапы напряжены, пасть открыта.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что Сухобоков мертв.

— Вот черт! Султан, ты что наделал?

Пес непонимающе посмотрел на хозяина. Мол, а что я наделал-то? Выполнил команду, и все. Не грыз противника, не рвал его, всего лишь ударил в спину и, как учили, лишил возможности работать руками.

— Султан молодец! Если бы не он, то Сухобоков пристрелил бы меня, — сказала Елена.

Пес смотрел на хозяина, и в глазах его стояла обида. Я сделал все как надо, а ты, хозяин, недоволен.

Старший лейтенант погладил голову овчарки.

— Прости меня, Султан. Ты сработал отлично, совершенно правильно. — Он достал печенье, бросил псу.

Султан поймал угощение, проглотил его, мотнул хвостом.

Собаки не умеют держать зло на своих хозяев.

— Вот и все, — сказал Галдин, взглянул на Елену и замешкался.

Перед ним стояла женщина необычайной красоты. Это была не та Ленка, которую он видел три года назад.

Она бросилась к нему, обняла.

— Спасибо тебе. Вадим. Ты… — Лена заплакала.