Нос поднимается вверх. Там девочки на А и Б. Слава богу!

И вдруг нос снова вниз.

— Кюн, — вызывает Кориус.

Ева помертвела.

— Параграф сто тридцать семь наизусть.

Ева медленно поднялась.

Нина Куликова заволновалась, запыхтела. Спряталась от Жужелицы за спину девочки, сидящей впереди, притиснула кулак ко рту и зашептала.

«Неужели Нинка спасет?» — загорелась у Евы крошечная надежда.

— «Es war ein kalter Winter», — проговорила Ева и умолкла.

И вся напряглась, чтобы уловить шепот.

— Дальше, — сказал Кориус, — вы что, по чайной ложке собираетесь нас угощать?

У Корпуса дернулась щека.

— Дальше, дальше.

Ева нетерпеливо подтолкнула Нину ногой. Господи! Вот шепчет — как придавленная. И чего она кулак ко рту сует? Ах, если бы Талька Бой! Но Талька Бой далеко, на последней парте.

— «Tiefer Schnee bedeckte die Tiere», — проговорила Ева с отчаянием.

Козлова фыркнула и сейчас же громко высморкалась, чтобы Жужелица не заметила. Смагина презрительно улыбнулась.

Кориус сделал нетерпеливое движение на стуле.

— Смагина, — вызывает Кориус, — переведите фразу Кюн.

Смагина поднялась, оглянулась на Еву. Синие выпуклые глаза блеснули торжеством.

— «Глубокий снег покрыл зверей», — отчеканила Смагина, — а нужно: «глубокий снег покрыл землю, и зверям лесным было нечего есть».

— Отлично, — одобрительно кивнул Кориус. — Кюн, поправьтесь и продолжайте дальше.

Молчание.

Теперь уже весь класс не отрываясь смотрит на Еву. И Жужелица смотрит поверх очков. Проворные спицы не движутся и точно насторожились. Нина Куликова уже не шепчет.

— Кюн, вы намерены отвечать урок?

Молчание.

У Кориуса дернулась щека и глаз подмигнул сам собой.

— Садитесь, — сказал Кориус с раздражением. Схватил белую ручку Козловой, взмахнул рукой и вывел в толстом журнале единицу.

Ева медленно бредет из гимназии домой. На углу Покровской улицы Еву встретила Кривулька.

— Дорогая тетенька, — грустно сказала Ева Кривульке, — ужасное несчастье случилось со мной.

И Кривулька точно поняла. Не залаяла, как обыкновенно, не запрыгала неуклюже на трех ногах, а побежала тихонько рядом с Евой, помахивая хвостиком и заглядывая Еве в глаза.

В кухне Еву встретила Настя.

— Иди, — сказала Настя, — уже обедают. И не бойся. Очень папочка на тебя осерчал, но уже отошел. Не забудь папочку поздравить с законным браком и молодую барыню тоже.

В столовой за обеденным столом сидит Зоя Феликсовна. Место Евы заняла Женя. Светлая голова у нее пышно завита. Новое платье все в рюшках: на подоле рюшки, на рукавах рюшки, вокруг худенькой длинной шейки рюшки. Все нежно-голубого цвета и воздушное. Лицо сияет улыбкой.

Ева вошла в пальто, с книгами под мышкой.

— А, — воскликнула Феликсовна громко, — милая девочка, ты всех заставила соскучиться по тебе!

Ева не обратила на Феликсовну ни малейшего внимания. Во все глаза Ева смотрит на папу.

У папы вид недовольный, он покусывает губу и прищуривает глаз на рюмку вина. Ева подошла к папе.

— Поздравляю тебя, — робко вымолвила Ева. Папа нахмурился и едва коснулся губами лба Евы. Ева обошла Феликсовну и подошла к Жене.

— И вас я поздравляю, — совсем робко проговорила Ева.