- Куском подсохшего дерьма с жидкой начинкой?

- Да.

- Я вот люблю трубочки со взбитым кремом…

Не обращая внимания на пустившего слюну гоблина, я продолжил вспоминать, пытаясь упорядочить хоть что-то:

- Я не удивился тогда, что он такой… ломкий и мягкий. Я ведь уже знал его биографию. Знаешь кем он был большую часть своей жизни?

- Боюсь не угадать, сеньор.

- Офисным червем. Но, конечно, червем, что за какие-то жалкие годы сделал невероятную карьеру, превратившись в червя высшего ранга. Управленческая элита. И не просто элита! — я прикрыл глаза, вспоминая лист умной бумаги у меня в руках, что показывала газетную статью — Он был признан управленцем года. А затем он резко уволился и ушел в свободное плаванием.

- Встал на божественную стезю?

- В жопу стезю, гоблин. Он почуял запах огромных денег — усмехнулся я — В те времена он еще был обычным. Если в нем что-то и зрело там внутри, то это было незаметно снаружи. Обычный умный и богатый гоблин, что умеет брать, но не любит отдавать. Или лучше назвать его человеком? Человек года…. Звучит, да?

- Сеньор…. Так кем он стал? Меня душит любопытство…

- Это змея — зевнулся я и отвернулся, а подпрыгнувший Хорхе стряхнул с плеч полосатую ало-черную змею, с проклятьем отшвырнув ее в глубину коридора.

Именно в глубину — не о стену шмякнул. Помнит еще заветы машинной матери…

- Он стал наемником высшего ранга. Специализация — кризисный управляющий. Так что может ты и прав, гоблин — проворчал я, ладонью стирая грязь с одной из колб и всматриваясь в покоящийся на ее дне хвостатый человеческий скелет — Может он и вступил тогда на божественную типа стезю — ведь он стал спасителем-наемником. Ты знаешь кто такие кризисные управляющие?

- Ну…

- Это ублюдки. Конченные ублюдки с куском закаленной стали вместо сердец. Их нанимают владельцы умирающей компании, соглашаясь на любые условия такого спеца. Они готовы заплатить любую цену — ведь иначе кормящая их компания или даже корпорация просто исчезнет. Таким и был некогда Первый Высший — он появлялся в умирающей корпорации, быстро изучал состояние всех дел, ресурсов, кадров и прочего, а затем… вооружался мачете и начинал отрубать все подгнившее или пусть даже здоровое, но не приносящее прибыли. Когда он отрубал все лишнее, то брался за иглу и начинал сшивать содрогающееся от боли изуродованное корпорационное тело. И в конце получался здоровый и не кашляющий бодрый малыш! Этот веселый карапуз быстро становился на крепкие ножки и снова начинал приносить огромные прибыли своим владельцам. И всем было плевать на тех, чьи изуродованные останки валялись в стылой тени под зданием ожившей корпорации…

- Останки тех, кого пришлось… — быстро сообразил умный Хорхе.

- Да. Те, кого кризисный управляющий уволил одним бесстрастным росчерком пера. Раз — и десятки тысяч трущобников остались без драгоценной работы, что кормила их семьи. Два — и поддерживаемые корпорацией школы и детские садики списаны с ее бюджета, а затем и умирают без финансовой поддержки. Три — и корпорация перестает оплачивать половину коммунальных расходов работягам. Электрические огни в их хибарах гаснут. Четыре — и никакой оплаты медицинских услуг заболевшим работягам. Пусть платят сами, пусть оплачивают страховку сами. И серьезно болеющие начинают умирать — прямо в больничных коридорах, где они как мусор валяются на старых каталках — я опять оглядел ряды тележек с колбами, что стояли вдоль стены коридора.