- Проход внутрь вашей базы — ответил я на его молчаливый вопрос — Без стрельбы, без ловушек, без дешевых подстав с вашей стороны. С нашей… все то же самое, плюс никаких вопросов о маршрутах твоих шагоходов. Мы войдем, спокойно дошагаем до ведущего внутрь Олимпа грузового приемника и на этом наш визит закончится. Как тебе?

- Нормально.

- Система оповестила?

- Матушка оповестила — кивнул обозник — А следом нас почтила общением великая Камальдула. У нас куча сложностей со статусами. Камальдула… ты ведь знаешь Камальдулу?

- Ага.

- Она нас не любит. И ее мотивы понятны — мы больше забираем у нее, чем отдаем. Хотя в чем наша вина? Мы простые транспортники и выполняем приказы.

- Ну да…

- Поэтому ссора с Оди, гражданином Франциска, да еще и высшим… нам ни к чему. С Камальдулой и без того… очень сложно. Она особа величественная, одна из сестер нашей Матушки, но все же… с ней сложно.

- Ну да. Значит, мы договорились.

- Когда отправляемся?

Глянув на тлеющую сигару, я ответил:

- Докурим — и отправляемся.

- Грех не закончить такие сигары — согласился со мной командир обозников Рауль и мы уставились на океан, неспешно пыхая сигарами.

- Эта далекая гора — заметил Рауль через несколько минут.

- Что с ней?

- Это не просто гора.

- Знаю.

- Каждый раз, когда я гляжу на эту гору, я вспоминаю кое-что. Там смерть… так говорил один давно уже умерший старик.

- Там убивают — согласился я.

- Нет-нет. Речь не об этом. Тот задыхающийся странный старик… мы нашли его на берегу. Он был выброшен волнами почти у самого этого причала — кончик сигары указал на железобетонный монолит — Мы бы не увидели его, не сообщи нам всевидящая Матушка. Тот старик… на нем места живого не было. Примотанные проволокой к бревну объеденные рыбами культи рук, почти обглоданное лицо с клочками седой бороды, израненное и считай освежеванное тело. Я до сих пор не понимаю почему он еще дышал. Этот старик… он успел сказать, что там смерть.

- Тебя этот так впечатлило?

- Да не особо, сеньор. Скорей всего он просто бредил. Но он не сказал, что там убивают или что там умирают. Он сказал, что на Формозе заперта прекрасная ликующая смерть. И порадовав меня такими словами, он умер. То, как это было сказано…

- Тебя впечатлило.

- О да… впечатлило так же сильно как плывущие над Юкатаном истории о жестком убийце Оди… я человек впечатлительный. И доверчивый. Так что я твердо знаю, что никогда не отправлюсь на ту гору, где заперта прекрасная ликующая смерть. И твердо знаю, что не собираюсь ссориться с командиром Оди, что за несколько дней изменил так много и кого сама Матушка хочет отправить обратно, а владычица Камальдула хочет того же и причем немедленно. Да… я человек впечатлительный. Или лучше сказать — рассудительный. Мелких и крупных подстав с нашей стороны не будет. Но если вдруг где-то упадет что-то тяжелое и железное — а такое случается — не надо сразу стрелять, хорошо?

- Постарайтесь, чтобы ничего не падало — улыбнулся я и, сделав еще одну затяжку, поднялся — Докурим по дороге…

Приемник оказался утопленным под скалистым козырьком удивительно знакомым стальным шлюзом. Такой же был у входа в Зомбилэнд — разве что этот был куда больше в размерах. От шлюза начиналась железная дорога, что заканчивалась у бетонной платформы, где остановились наши провожатые. А до этого мы двадцать минут ехали по огромной и ярко освещенной обжитой пещере. Нас перемещала поставленная на железную дорогу грузовая платформа, с которой открывался хороший вид на немалую часть внутренней кухни системных обозников. Так что мы смогли увидеть и выбитые в скалистой толще стойла для шагоходов, и груды контейнеров, многие из которых были превращены в жилье. Множество дымов поднималось от жилых контейнеров и сливались в единое облако, что медленно вытягивались через выход. Тут было прохладно. Но сухо. Частые ручейки большей частью закрыты желобами, а у самого выхода небольшое чистое озерцо — обитаемое, судя по частым кругам на воде и старикам с удочками.