Мы со Стефой дружно тянем губы в улыбке. Нам ли не знать, как способны вынести мозг мужчины, если вдруг входят во вкус и втягиваются в процесс подготовки к свадьбе.

— Вы с будущим мужем кто по гороскопу? — интересуется Стефа, а я выхожу в холл позвонить няне, чтобы она подстраховала с детьми. Кто знает, на сколько мы здесь застряли?

За спиной хлопает входная дверь, секретарь приветливо щебечет. Ей отвечает низкий мужской голос.

— Меня ждут. Здесь моя девушка, Ариана… — бьет меня внутри тяжеленным молотом. — Анастасия? Что вы здесь делаете?

Медленно оборачиваюсь. Сглатываю, но тугой ком намертво застряет в горле.

Хочется убежать. Проскочить мимо, распахнуть дверь и бежать, куда глаза глядят. Но я не бегу, а лишь смотрю на мужчину, который умеет носить костюмы так, как больше никто в мире не умеет.

Посреди холла стоит и смотрит на меня изумленным взглядом Артур Тагаев.

«Улыбаемся и машем, парни. Улыбаемся и машем».

— Для начала, здравствуйте, — отвечаю холодно, сохраняя спокойствие. — А делаю я здесь, полагаю, то же, что и вы.

И вижу, как округляются его глаза.

— Вы выходите замуж? А дети?

Только сейчас до меня доходит, как недвусмысленно прозвучали мои слова. Ведь я хотела сказать, что мы с ним здесь оба из-за его женитьбы. А он решил, что я выхожу замуж, и так изумлен, будто я ущербная какая-то. Будто мне и замуж нельзя пойти.

Становится обидно и одновременно просыпается злость. Ему, значит, можно жениться, он у нас мужчина свободный и одинокий, а у меня, значит, дети? И я ещё его женить должна? Ну, Тагаев, мало тебя наш сын приложил. Обойдешься.

— Я имела в виду, Артур Асланович, — отвечаю еще холоднее, — что я здесь, потому что я вас женю. И поверьте, мои дети совершенно этому не помеха. Этот салон — мой.

— Ваш? — он таращится на меня с таким потрясением, что меня еще больше заедает.

Закусываю губу, лихорадочно соображая, что бы ему такое ответить, как тут он бросает взгляд на буклет на столике и шокировано восклицает:

— «Три D»??? Ваш салон называется «Три D»???

С достоинством сдерживаю возмущение. И с таким же достоинством произношу:

— Что вы так кричите, Артур Асланович? Послушать вас, мой салон называется, как минимум, «Горячая штучка» или «Запретные желания»!

Тагаев вдруг запрокидывает голову и начинает смеяться. Громко и заразительно.

— Простите, — стонет он, вытирая уголки глаз у переносицы, — я просто представил, будь у вас такое название, чем бы вы украсили свадебную арку. А про остальной декор вообще молчу.

И продолжает смеяться.

— Очень за вас рада, — говорю с плохо скрытым ехидством, — я вот к, примеру, слабо представляю. Знаете ли, я не завсегдатай подобных заведений, и их ассортимент мне не знаком.

— Анастасия, — вдруг перестает он смеяться, подходит почти вплотную и смотрит на меня со всей серьезностью, — мы с вами точно нигде не раньше не встречались? Ваша манера разговаривать… У меня стойкое ощущение дежавю.

И тут я не на шутку пугаюсь, даже язык прикусываю. Ну не дура?

— Неудивительно, — пожимаю плечами, поглубже заталкивая страх, и отступаю на шаг, — после того, что с вашим лбом сделал мой сын. А вообще, знаете, что, Артур Асланович? Наверное, я погорячилась, согласившись устраивать вашу свадьбу. Я как раз просматривала график, он настолько плотный, что, пожалуй, вам лучше обратиться в другое агентство. Я даже дам вам рекомендацию…