Мне казалось, что переполняющее меня счастье причиняет мне мучительную боль и что от избытка его я буквально горю как в огне.

– Ты все-таки не собираешься отказываться от своих намерений? – спросил он. – Я говорю о завтрашнем концерте.

Опасность для всех нас! Что это было? Предупреждение или угроза?

– Нет конечно! Ничто в мире не сможет остановить меня и помешать сделать так, как я задумал.

– Мне очень хотелось бы тебя остановить. Мне следовало прийти к тебе раньше. Я заметил тебя еще неделю назад, но потом потерял из виду.

– А почему ты хочешь воспрепятствовать мне?

– Сам знаешь почему, – ответил он. – Мне необходимо поговорить с тобой.

В этих таких простых на первый взгляд словах был заключен огромный смысл.

– У нас еще будет для этого время, – сказал я. – У нас будет много времени. Ничего не случится. Вот увидишь.

Я то смотрел на него, то отводил взгляд в сторону, как будто его зеленые глаза причиняли мне боль. Говоря современным языком, он действительно был как лазерный луч. Одновременно и нежный, и поистине смертоносный. Его жертвы всегда влюблялись в него.

Я и сам любил его. Несмотря ни на что. Можно себе представить, какой великой способна стать любовь, если у тебя в распоряжении целая вечность, чтобы лелеять и оберегать ее. Мне понадобилось лишь несколько мгновений, чтобы она вспыхнула во мне с новой силой, чтобы ощутить ее опаляющий жар.

– Как можешь ты утверждать это с такой уверенностью, Лестат? – спросил он.

Услышав, как он произнес мое имя, я испытал странное, почти чувственное волнение. Но я не мог заставить себя столь же естественно произнести его имя – Луи.

Мы медленно шли без всякой цели. Его рука спокойно и нежно обнимала меня, а моя, в свою очередь, свободно обвилась вокруг его тела.

– Нас охраняет целая армия смертных, – говорил я. – Телохранители будут рядом с моими ребятами и в вертолете, и в лимузине. А сам я от аэропорта до места поеду один на своем «порше», что значительно облегчит мне задачу и позволит защитить себя в случае необходимости. Кроме того, нас будет сопровождать самый настоящий почетный эскорт мотоциклистов. Да и что может сделать мне горстка ослепленных ненавистью юнцов, этих произведений нынешнего, двадцатого, века? Эти идиоты пользуются телефоном, чтобы выкрикивать свои угрозы.

– Их вовсе не горстка, а гораздо больше, – промолвил он. – А как быть с Мариусом? Твои враги только и заняты обсуждением вопроса о том, правду ли ты рассказал о Мариусе и существуют ли в действительности Те, Кого Следует Оберегать…

– Это вполне естественно. А ты? Ты веришь, что все это правда?

– Да. Я понял это, как только прочитал твою книгу, – ответил он.

Мы оба замолчали, и, возможно, каждый из нас в эти минуты вспомнил то любознательное бессмертное создание, которое много-много лет назад задавало мне один и тот же вопрос: как и откуда все это началось?

Слишком больно вспоминать. Это все равно что доставать из архива старые фотографии и, стерев с них пыль, видеть, что изображение и краски по-прежнему сохранились. Это фотографии наших давно ушедших предков, а значит, и нас самих.