— И что же оно означает, ваше высочество?! — выкрикнул кто-то из матросов.

— Что наши враги сегодня пойдут ему на корм. Всем по местам, сучьи дети! Каждому, кто попадет сегодня во вражеский корабль – по мешку золота двадцати килограмм весом!

Система тут же записала мне квест, сотканный из моих же слов. Благо хоть сама проследит, кто попадет, а кто нет. Иначе я бы ни за что не отличил одного безымянного матроса от другого. И уж тем более не догадался бы, кто из них стрелял вообще, а кто рядом стоял, под руку байки травя.

Да, архипелаг довольно жестко ударил меня реальностью по лицу. Так, что с меня слетела последняя шелуха человечности и миролюбия. Они не были немертвыми, значит, не имели для меня значения. И сейчас, глядя, как моряки заряжают наши модернизированные катапульты склянками с «Ядом Бездны», я спокойно думал о том, что если для победы мне придется лично перерезать всех жителей архипелага и обратить их в нежить, лишив выбора, к какой фракции принадлежать, я сделаю это и не поморщусь.

С созданием газа вышло достаточно интересно. Конкретного рецепта у меня не было. Зато имелся вариант жидкого зелья. А так как знания алхимика позволяют в некоторой степени превращать вещество из одного состояния в другое, я пошел небольшую на хитрость – вместо одного «Яда» в глиняную бутыль погружались две металлических склянки – одна с воспламенителем, вторая с «Ядом». Емкости не были соединены, но реакция в «запале» заставляла «Яд» превращаться в газ, а там - разъедая оболочку, вырываться наружу уже в таком, всепожирающем состоянии. Таким образом, когда глиняная оболочка разбивалась, отменить воздействие можно было лишь применив на себя противоядие. Вот только его даже у меня не было, что уж говорить про корабли Айнзама.

И вот теперь – барабанная дробь! – главный вопрос. Кто выйдет в реальный мир, если я все же стану императором Неверкома? Я уже давно не тот мягкий и наивный Макс, что когда-то убивал зайцев в округе Тароса. Кажется, я все больше превращаюсь в кровавого тирана, способного по трупам шагать к собственной цели без оглядки.

— Корабли на горизонте! — закричал впередсмотрящий со своей вышки, и я отринул посторонние мысли.

— Пли! — приказал я, наблюдая, как первые ядра из многочисленных вражеских пушек проносятся насквозь разбитого корабля Тиамат.

Мой план хвостатая поняла и приняла сразу. Все же не так часто в этих водах можно встретить корабль-призрак. И кицунемими вполне играла роль пугала, привлекая на себя все внимание вражеского флота. Мы же спокойно подошли на расстояние прицельного попадания и теперь, швыряя склянки одна за другой, отслеживали эффективность огня.

Конечно, не обошлось без проблем. Так я лишился одного корабля, когда матрос, завороженно глядящий на прошедший сквозь «Летучего Голландца» снаряд, выронил глиняную бутыль на палубу. Через пять минут от судна остались лишь плавающие в воде люди, которых теперь еще и подбирать приходилось.

К тому же часть гостинцев, как я и думал, устремилась к берегу. Песок оставался нетронутым, а вот зелень на нем испарялась вместе с густым ядовитым облаком. Отсюда не было видно в подробностях, но, кажется, там мы кого-то зацепили. Но кто был крохотной черной фигуркой – орк из храбрых защитников или солдат из армии королевства – не разобрать. Да и все равно, по большому счету. Все население этого острова было списано мной еще в тот момент, когда я только формировал парламент.