Четыре месяца работы. Самый крупный проект этого года. Программное обеспечение для бухгалтерии зарубежного холдинга, адаптированное под российские реалии. Это мой код и мой проект. Подсчетом бонусов я даже не занимался. Они будут охренительно эпохальными.
- За безлимитный интернет... - резюмирую, откашлявшись, и салютую Лане тропическим коктейлем.
Не отпуская мой взгляд, улыбается через стол, сексуально растягивая губы.
Я никогда не был унылым говном, но все, чем я могу ей ответить - это скупой кивок.
Подхватив звонящий телефон, выхожу из-за стола. Пробираюсь к выходу, выставив вперед плечо. На улице мелкий дождь и толпы туристов. Кто из нас выбирал это место уже не помню, последние два часа жизни мне вдруг стало все фиолетово.
- Привет, - принимаю вызов от матери, перейдя улицу и остановиливаясь под козырьком какого-то хостела.
- Ну, поздравляю! - восклицает мама. - Два раза звонила...
Женя - инсайдер, потому что вряд ли о моих успехах писали в газетах.
- Спасибо, - говорю, проводя ладонью по лицу. - Занят был. Как сама?
- Да как… в отпуске уже неделю. Отец опять рыбы своей натаскал. Сегодня полдня чистила. Половину в морозилку засунула, половину сушит в беседке. Ты когда приедешь? Мы тебя уже месяц не видели, - вздыхает она.
- Работа, - смотрю на небо, пытаясь прочистить мозги, потому что башка не особо соображает после трёхчасовой презентации на тридцать восемь человек.
- Ладно, мы тебя всегда ждём, - продолжает и, вдруг меняя тон на деловой, сообщает. - Я тут на днях встретила эту твою Алевтину.
Напрягаюсь, пихая руку в карман джинсов.
- Я с ее мамой болтала. Она что, уволилась? Татьяна сказала, что Алевтина квартиру снимает у Филатовых… - продолжает, не замечая моего орущего незаинтересованного молчания.
Бывает мне кажется, что в нашем городе даже пёрнуть нельзя без свидетелей!
Вдохнув поглубже, на миллисекунду прикрываю глаза.
Блять.
Снимает квартиру? В каком районе? У Филатовых несколько квартир…
- А тебе что за печаль? - спрашиваю ровно, поворачиваясь спиной к толкотне и упираясь рукой в стену.
- Мне? Мне вообще-то никакой печали. Уже и спросить нельзя? Просто показалось… так, кое-что...
- Перекрестись, - советую, глядя на свои кроссовки.
Я не обсуждаю с ней свою личную жизнь ни в каком формате. И не потому что тогда о ней будут знать все родственники и соседи по даче, а потому что моей матери там делать вообще нечего.
- Мутная девица… - настаивает на продолжении этой темы, и в этот раз я просто не могу ей отказать.
- Мутная? - уточняю. - Это что значит?
- Не пай-девочка, - расшифровывает она.
Это, блять, точно.
Но такая узконаправленная характеристика Алевтины слегка выводит из себя. В ней много чего есть, и то, что она не пай-девочка до недавнего времени особенно меня вставляло.
Выпрямляюсь, пиная ногой алюминиевую банку колы, вывалившуюся из мусорного бака, и смотрю в небо. В Питере белые ночи, и так уж вышло, что до сих пор я их ни разу не видел. Я здесь вообще мало что видел. Это не развлекательная поездка.
- Я не знал, что ты у нас сноб, - говорю жестковато.