Вот и теперь эти слова, вернувшись, угомонили бурю в голове, расправили тугой воровской узел в груди.
«В глубине полночной чащи…»
Лайла шептала стихи, и ладони постепенно согревались. Она не знала, правильно ли делает, и существует ли вообще такое понятие – правильно. Будь здесь Келл, он бы, конечно, утверждал, что да, существует, и придирался бы, пока она не сделает все как надо. Но Келла здесь нет, и Лайла на собственном опыте поняла, что достичь результата можно разными путями.
«В небесах или глубинах…»
Может быть, силу надо вскармливать, как говорил Тирен, но не все цветы растут в садах.
Бывают и полевые.
И Лайла всегда считала себя скорее сорняком, чем розовым кустом.
«Тлел огонь очей звериных?»
Масло в своей канавке ожило и вспыхнуло – не белым, как в камине у Алукарда, а желтым. Лайла победно улыбнулась. Пламя выскочило из канавки и повисло в воздухе между ладонями, трепеща, как расправленный металл. Она вспомнила парад, который видела в свой первый день в Красном Лондоне, когда стихии танцевали на улицах, огонь, вода, и воздух переливались, словно гибкие ленты.
Стихотворение звучало у нее в голове, жар щекотал ладони. Келл сказал бы, что это невозможно. До чего же нелепо звучит это слово в мире, знакомом с магией.
«Кто ты такая?» – спросил однажды Келл.
«Кто я такая?» – задумалась она, глядя, как огонь перекатывается по пальцам, словно монета.
Она отпустила огонь, и капелька масла нырнула в свою бороздку. Пламя погасло, но в воздухе, словно легкий дымок, осталась магия. Она взяла свой новый нож – тот самый, который выиграла у Леноса. Оружие было непростое. Месяц назад, когда у побережья Кормы они захватили фароанский пиратский корабль под названием «Змей», она впервые увидела его в действии. Лайла провела пальцами по клинку и там, где металл соединялся с рукоятью, нащупала скрытую пружину. Нажала – и с ножом произошло что-то вроде волшебного фокуса. У нее в руках он разделился, один клинок превратился в два, похожих, как в зеркале, тонких как бритвы. Лайла коснулась капельки масла, провела пальцем по спинкам обоих клинков. Потом подержала нож на ладонях, скрестила острые лезвия – «Тигр, о тигр, светло горящий» – и ударила.
Пламя лизнуло металл, и Лайла улыбнулась.
Такого Ленос при ней не делал.
Золотистый огонь окутал оба клинка от острия до рукояти.
А этого при ней не делал вообще никто.
Кто я такая? Единственная в своем роде.
То же самое говорили про Келла.
Красного вестника.
Принца с черным глазом.
Последнего антари.
Но, вращая в пальцах горящие ножи, она невольно задалась вопросом…
Каждый из них – единственный, или все же их таких двое?
Она нарисовала в воздухе пламенеющую дугу – яркая дорожка тянулась за клинками, будто хвост кометы. И вспомнила, как, уходя, чувствовала спиной его взгляд. Ожидающий. Лайла улыбнулась. Она не сомневалась: когда-нибудь их пути снова пересекутся.
И тогда она покажет ему, на что способна.
Глава 2
Принц во всей красе
Красный Лондон
Келл стоял на коленях в центре Цистерны.
Большой круглый зал находился внутри одной из громадных колонн, поддерживавших дворец. Снаружи струился Айл, и его красноватое сияние просачивалось сквозь полупрозрачные стены. На каменном полу был выгравирован круг сосредоточения, его причудливый рисунок направлял силу, и все пространство зала – и стены, и воздух – гудело потаенной энергией, будто колокол.