В день Независимости Украины они протестовали против захвата города русской славы Севастополя Украиной и оккупировали башню Матросского Клуба. Их скрутили, и шесть месяцев они провели в украинских тюрьмах. Мы работали на их освобождение. На это уходило время и силы. Адвокаты, протоколы, суды – такова была моя жизнь.

29 января наши ребята наконец вышли из ворот 3-й пересыльной тюрьмы на Силикатной улице. В феврале позвонил познакомивший нас четыре года назад Клочков и сообщил, что у Погожева рак. Мы посетовали на жизнь, убирающую лучших, хороших людей. Тогда же у меня в квартире я задел за зеркало в ванной, и оно разбилось. А дней через десять я сидел за столом, работал, самопроизвольно грохнулось и разбилось зеркало в коридоре. Я понял, что Погожев умрет. Птицы никогда не влетали в мои окна, и зеркала не разбивались никогда доселе.

8 мая я вернулся в Москву издалека, из Южной Сибири, где пробыл месяц. Обнаружил прибывшее по факсу сообщение:

«Эдуард Вениаминович! С прискорбием сообщаем: 5.05.2000 умер Валентин Викторович Погожев. Похороны состоятся на Ваганьковском кладбище 7.05. С Зубовской площади в 10–00 будут отправляться автобусы. Если сможете, перезвоните. Наташа. Женя».

Я опоздал на сутки.

Почему я думаю, что «стреляли» в меня, а попали в них? Ну, они не такие же буйные, как я. Я-то вовсю сотрясал все порядки, какие есть. Косте было 29, и он был обильно татуированный бритоголовый. Погожеву был 61 год, меломан, как-то я подарил ему оперу «Волшебная флейта» на компактах.

Вспомнился в последний момент ещё эпизод. Внук композитора Дмитрия Шостаковича и сын дирижёра Максима Шостаковича Митя как-то написал для Национал-большевистской партии «Походный марш». Я пошёл забрать кассету, сопровождаемый Локотковым. Оказалось, у них там гости: пиво, креветки, еда. И оказалось, что Митя записал свой марш неудачно. Он уселся переписывать. Я пошёл к гостям и принял активное участие в поглощении креветок. Костя уселся с Шостаковичем. Всякий раз, когда я заходил, они там активно работали. Большой Костян с восхищением смотрел на Митю, создающего музыку. Расстались они друзьями. Думаю, Митьке, прожившему в тени деда и отца столько лет, впервые встретился такой необычный поклонник. Костян стал ему дорог. Недавно на компакт-диске Мити Шостаковича я нашёл пьесу «Костя! Рванём в Питер?» В память о моём и его друге.

Так что Костя тоже был меломаном.

Они будут ждать нас под сводами национал-большевистской Валгаллы. Слушая Шостаковича и Моцарта.