– Скорее всего, вы правы, Николай Петрович, – вынужден был согласиться с доводами Резанова граф. – Более того, ваше последнее философское замечание имеет под собой, я думаю, психологическую основу. И раз уж вопрос с играми можно считать закрытым, я, с вашего разрешения, вернусь к женской проблеме. В качестве примера приведу свою Аркчи. До того как стать моей женой, она с самого рождения принадлежала к касте потомственных рабов племени, то есть людей абсолютно бесправных. Впрочем, – он грустно улыбнулся, – кого еще совет воинов племени мог отправить на съедение «злому духу»? – Гости понимающе кивнули. – Так вот, став моей скво, Аркчи теперь пребывает в крайне сложном психологическом состоянии, поскольку ныне ей приходится ежедневно общаться с людьми, к которым ранее она не имела права даже приблизиться без их на то соизволения. Полагаю, индейцам селения тоже сейчас нелегко: попробуйте-ка перестройте сознание с «бывшей рабыни» на «жену Повелителя Духов»! Но такова здесь жизнь, и потому я делаю ежедневные записи, отмечая в них любые, даже самые мизерные изменения в отношениях Аркчи с окружающими. Проще говоря, провожу что-то вроде психологического эксперимента.

– Да уж, не позавидуешь вам, Алексей Михайлович, – сочувственно вздохнул Резанов. – И тем не менее вынужден признать, что, занимаясь этнографическими исследованиями, вы делаете нужное и важное для российской науки дело. Занимаетесь, разумеется, по собственной инициативе, но я считаю, что Компания не должна оставаться в стороне от ваших изысканий. Поэтому, Александр Андреевич, – обратился он к Баранову, – убедительно прошу вас не только оказывать уважаемому Алексею Михайловичу всестороннюю помощь, но и все расходы, связанные с его научной деятельностью, оплачивать в равных с ним долях.

– Но это же совсем незначительные и совершенно меня не обременяющие суммы! – вспыхнул граф.

– А я, по-вашему, похож на человека, сорящего налево и направо даже незначительными суммами?! Да вдобавок еще и не своими, а казенными? – посуровел камергер. – Имейте в виду, Алексей Михайлович, – назидательным тоном продолжил он, – что из самых незначительных сумм со временем сколачиваются крупные состояния. – И коротко хохотнул: – Если, конечно, у их хозяина голова на месте. Впрочем, что касается конкретно вашей головы, то я успел убедиться в ее наличии у вас. И не раз.

– Ладно, уговорили. Тогда с вашего, Александр Андреевич, разрешения я позволю себе существенно «пограбить» Тимофея Архипыча.

– Грабьте на здоровье, Алексей Михайлович, – улыбнулся главный правитель Русской Америки. – Главное, чтобы после вашего налета «Ермак» все-таки смог доставить многоуважаемого Николая Петровича в Новоархангельск живым и невредимым.

И кожаные стенки вигвама вновь заколыхались от смеха мужчин.

К концу застолья, сколь ни вместительна была сумка Баранова, закусывали уже только бутербродами да лепешками. Задумчиво дожевав добрый кусок хлеба с ветчиной, Алексей Михайлович сказал:

– Господа, я хотел бы обсудить с вами еще одну свою идею.

– Мы все внимание, Алексей Михайлович.