– Теперь ты будешь жить здесь, Аркчи.

– Ты хочешь, Алеша, чтобы я стала твоею скво? – прижав руки к груди, недоверчиво и почти шепотом спросила она.

– Ты угадала, я желаю именно этого, – развеял граф последние сомнения девушки.

И тут Аркчи не выдержала. Обхватив руками шею Алексея Михайловича, она плотно прижалась к нему всем своим упругим телом и тихо, почти по-детски заплакала. Ей, потомственной рабыне, которая не смела и думать о замужестве с кем-либо из свободных индейцев, посчастливилось стать женой самого Повелителя Духов! Женой великого белого воина, победившего бессмертного Умангу! Нет, в это невозможно поверить! Наверное, она всего лишь видит сладкий сон…

Зажмурившись и снова распахнув глаза, Аркчи убедилась, что по-прежнему крепко обнимает Алешу. Того самого Алешу, который одарил ее во время своего новоселья приветливой улыбкой, о чем она потом вспоминала по ночам, обливаясь тихими слезами радости и счастья. Нет, это не сон. Она обнимает его наяву!..

Меж тем Алексей Михайлович, прижимая к себе податливое девичье тело, почувствовал вдруг прилив непреодолимого желания, туманящего разум. Поэтому, с трудом дотянувшись одной рукой до крепления полога над входом в вигвам, он опустил его…

Воронцов сидел за столом, пытаясь привести в порядок мысли, связанные с рождением новой идеи. Еще во время рассказа Томагучи о переселении рода Яндоги за Скалистые горы он обратил внимание на его слова о том, что дакота научили тлинкитов выращивать табак. И вот теперь граф загорелся идеей выяснить размеры табачных плантаций и количество табака, регулярно поставляемого Яндогой здешнему племени тлинкитов.

«А что, если поставить выращивание табака на промышленную основу? – размышлял Алексей Михайлович. – Интересно, какие выгоды могла бы принести Российско-американской компании организация подобного предприятия?»

Прочувствовав момент зарождения нового замысла, он торопливо обмакнул гусиное перо в чернильницу и начал фиксировать на бумаге все свои еще не сформулированные до конца мысли.

Во-первых, разведение табачных плантаций позволило бы снабжать табаком население Русской Америки, что, в свою очередь, повлекло бы за собой отказ от его закупки у испанцев, монополистов в данной области. При успешном же развитии табачного производства можно было бы поставлять табак и на Дальний Восток, и в Восточную Сибирь. Экономическая выгода очевидна.

Во-вторых, что не менее важно, табачный промысел позволит русским колонистам закрепиться по ту сторону Скалистых гор, то есть создать своего рода плацдарм для дальнейшего возможного продвижения на восток. Ведь кто знает, как будет развиваться освоение новых земель в Северной Америке в ближайшие десятилетия?

Записав основные тезисы собственных мыслей, Воронцов невольно улыбнулся выработанной годами привычке чиновника Министерства иностранных дел мыслить глобальными категориями и четко формулировать как поставленную задачу, так и последствия ее воплощения в жизнь. Одна беда: посоветоваться здесь совершенно не с кем…

Тем не менее необходимость экспедиции во владения рода Яндоги уже не вызывала у графа никаких сомнений.