Тело восьмидесятитрехлетнего Бенжамина Сентиса была найдено в четверг рано утром в четвертом коллекторе канализационной сети Сиутат-Вея. Как туда попал труп неизвестно, коллектор был закрыт с 1941 года. Предполагаемая причина смерти — сердечный приступ. Однако по нашим источником, труп был обнаружен без обеих рук.

В сороковые годы Бенжамин Сентис был известен в связи со скандалом на предприятии «Вело Гранелл», совладельцем которого он был. В последнее время, практически разоренный, он вел уединенную жизнь в маленькой квартирке на улице Принсеса, не поддерживая родственных связей.

Ночью я не смыкал глаз, снова и снова прокручивая в голове рассказ Сентиса. Я еще несколько раз перечитал заметку о его гибели в надежде среди букв и знаков препинания найти некий скрытый смысл. Старик не сказал мне, что это он был совладельцем «Вело Гранелл» вместе с Кольвеником. Если в остальном он не соврал, получается, что Сентис — сын основателя фабрики, унаследовавший половину ее акций, когда Кольвеник стал генеральным директором.

Это открытие меняло местами все кусочки головоломки. Если Сентис обманул меня в одном, мог обмануть и во всем остальном.

Когда рассвело, я все ломал голову над этой историей и ее развязкой. В тот вторник во время перерыва я убежал из интерната, чтобы встретиться с Мариной. Она, в который раз прочитав мои мысли, уже ждала меня в саду с газетой в руках. Хватило одного взгляда, чтобы понять: она читала заметку о гибели Сентиса.

— Этот человек тебя обманул… А теперь он мертв.

Марина бросила боязливый взгляд дом, как будто боялась, что Герман мог нас услышать.

— Пойдем-ка лучше прогуляемся, — предложила она.

Я согласился, хотя меньше чем через полчаса должен был вернуться на занятия.

Наш маршрут привел нас в парк Санта-Амелия на границе с кварталом Педральбес. В центре парка возвышался недавно отреставрированный особняк. В одном из старинных залов ныне располагалось кафе. Мы уселись за столик возле большого окна, и Марина вслух прочитала заметку, которую я уже помнил наизусть.

— Тут нигде не сказано, что это было убийство, — неуверенно заметила Марина.

— Конечно, тут не сказано. Но сама подумай: человека, который двадцать лет жил как затворник, находят мертвым в канализации, без обеих рук…

— Согласна. Это убийство.

— Это больше чем просто убийство, — сказал я напряженно. — Что мог Сентис делать посреди ночи в заброшенном канализационном туннеле?

Официант, протиравший стаканы за барной стойкой, от скуки стал вслушиваться в наш разговор.

— Потише, — прошептала Марина.

Я внял ее просьбе и постарался успокоиться.

— Тогда нужно пойти в полицию и рассказать о том, что мы знаем, — заметила Марина.

— Ничего мы не знаем, — возразил я.

— Скорее всего, нам все же известно больше чем им. Неделю назад таинственная женщина дает тебе карточку с адресом Сентиса и эмблемой черной бабочки. Ты навещаешь Сетиса, который утверждает, что ему ничего об этом не известно, но рассказывает про Михаила Кольвеника и «Вело Гранелл», втянутых в странную историю сорокалетней давности. Почему-то он не упоминает, что принимал непосредственное участие в событиях, и что он и есть сын основателя фабрики, которому Кольвеник после несчастного случая изготовил искусственные руки… А спустя неделю тело Сентиса находят в канализационном туннеле…