Так же и в школе нравились продлёнки, когда не надо было плестись домой, жрать китайскую лапшу, залитую до состояния жидкого супа водой, от этого становящуюся безвкусной и противной. А в школе и актовый зал с большой сценой, где можно поиграть в театр, попеть песни, не боясь быть высмеянной отцом и сестрой. И спортзал где эхом отражаются удары мяча о стену или пол.

Сейчас то я проанализировала эти свои желания, вспомнила о настоящих причинах остаться на ночь в садике — подружки говорили, что нянечки приходят, укрывают детей, как укрывают мамы дома, чтобы не замёрзли. А у нас мамы нет. Папа один и за себя, и за маму. Укроет конечно, но охота было чтобы это сделала женская рука, а не пропахшая мазутом шершавая ладонь отца.

А в школе кормили дополнительными вкусняшками. И можно было подсмотреть как учителя мужчины поглядывают на учителей женщин, старшеклассниц. Представить продолжение этих взоров.

Ведь так было однажды….

Во время урока у меня скрутило живот, я отпросилась в туалет. А так как я очень брезгливая, то пошла двумя этажами выше, туда где туалет для учительниц, с двумя нормальными фарфоровыми унитазами. На одном сиденье было в остатках то ли мочи, то ли ещё чего, а на второй вообще без стульчака. Забралась я на него верхом. Уже сделала свои дела, поправляла форму.

Тут в туалет вошла училка по биологии — её длинные рыжие волосы я успела заметить и присела — помнится ругали некоторых девочек, которые посещали этот туалет. Зашла значит рыжая, наклонила голову к низу, посмотрела на пол, не заметила ничьих ног. Позвала:

— Никого нет. Давай, о чём ты хотел поговорить.

— А то будто ты недогадливая. — голос принадлежал физруку. — Сколько ты ещё меня будешь изводить, кормить завтраками.

— Ты женатый мужчина. Я не хочу разрушать ваш брак. Ну, не надо…, прошу тебя…. Ой. Вить, ты юбку помнёшь…. Да что же ты такой… настырный…. Колючий какой…. Не натирай мне щёку…. Погоди… я сама расстегну.

Я даже не дышала в тот момент. Поняла, что они стоят у окна, поняла, что у них происходит. Привстаю, увидела их затылки. Ещё повыше привстала. Целуются. Я опять присела — она может открыть глаза и увидеть меня. Я наклонилась как могла, увидела, что спортивные штаны лежат комком на щиколотках тренера, а юбка у ног училки.

— Встань к подоконнику….

Вижу, что женские ноги отвернулись от меня. Поднялась. Её трусики на бёдрах, ниже опуститься им не даёт пояс для поддержки чулок. А мужчина уже пристраивается. Что и куда, я могу только догадываться — с этого ракурса не видно. Зато видна полу загорелая жопа тренера, начавшая трахать женщину.

Акт я просмотрела от начала до конца.

— Всё? Удовлетворён? — до этого была практически тишина, только временами шлепки телес озвучивали соитие.

— Зачем ты так? Тебе ведь понравилось! Я же знаю, когда женщинам нравится.

— Не понравилось! Сам думай почему.

— Я подумаю.

Гамадрил, что с него возьмёшь. Я и то догадалась, что не понравилось биологичке — ей охота другой романтики, а не стойка раком в школьном туалете. Нет! Решила я тогда про себя. Я никогда не буду трахаться в подобных местах. Это в тот момент, а потом на уроке подумала, что училка сама того хотела. Сама зашла в туалет, осмотрела помещение, позволила оголить себя. Капризная шлюха, вот кто она. А через полгода я на такое нарвалась….