– Вот сволочь, – пробормотал Босх. – Он не хотел, чтобы полиция раскрыла дело. Мерсед был идеальной жертвой. Мексиканец, раненный в бедном районе, до которого нет дела полицейским. Если бы мы нашли убийцу, этот трюк мог бы не сработать.

– Не забывай о деньгах. Спивак знал, что теперь может доить Бруссара сколько хочет.

– Да, каждые выборы. Или каждый год.

– Что мы теперь будем делать?

– Сначала надо записать ее показания.

– Уже сделано. Я включила запись на телефоне, как только мы вошли в дом. – Сото сунула руку в сумочку и показала свой мобильник.

– Стрельба там тоже есть?

– Да.

Босх не знал, хорошо это или плохо. Все нужно было как следует продумать. Но сейчас у них имелись более важные дела. Он услышал, как наверху на лестнице хлопнула дверь. По ступенькам застучали каблучки. Взгляд Сото обратился к потолку. Босх шепнул:

– Иди в зал и посиди с Алисией. Я встречу Марию. Как только я с ней разберусь, мы сообщим о выстрелах.

– Ладно.

– Тебе придется остаться здесь. Я уеду, как только смогу.

– Куда ты собираешься?

Прежде чем он ответил, сверху раздался голос:

– Брусс? Ты здесь? Алисия?

Босх оставил Люсию и бросился к лестнице. Не успел он подняться по ступеням, как на площадке появилась Мария и, заметив его, вскрикнула:

– Что вы здесь делаете? Где мой муж?

Босх одним махом преодолел пролет, одновременно вскинув руки в успокаивающем жесте. Оказавшись рядом с миссис Бруссар, он взял ее за плечи и попытался развернуть обратно. Мария стала вырываться.

– Не трогайте меня! Где Чарльз? Брусс, что происходит?

Босху удалось прижать Марию к стене, навалившись на нее весом своего тела, чтобы она не могла проскочить мимо. У него мелькнула мысль надеть на нее наручники – просто чтобы успокоить, – но он ее отбросил.

– Миссис Бруссар, вам надо успокоиться.

– Нет! Я хочу видеть своего мужа. Брусс!

Она снова попыталась прорваться вниз, но Гарри крепко припечатал ее к стене. Переведя дух, он прошептал ей на ухо:

– Миссис Бруссар, мне очень жаль, но ваш муж мертв.

Тишину дома вновь прорезал душераздирающий женский крик.

У Марии Бруссар подогнулись колени. Босх подхватил ее под руки и потащил вдоль стены в гостиную. Как только ему удалось усадить ее на диван, он достал из кармана телефон и начал делать звонки.

Выборный комитет Зейаса решил открыть новый офис на Олвера-стрит возле Авила-Адоби, старейшего здания в Лос-Анджелесе. Идея была в том, чтобы начать предвыборную кампанию в том же месте, где начинался сам город. Таким шагом они как бы заявляли, что открывают новую эпоху – не только для Лос-Анджелеса, но и для всей Калифорнии. Еще не совсем оборудованная штаб-квартира гудела как растревоженный улей. Всюду расставляли письменные столы и протягивали телефонные кабели. Волонтеры строем ходили за руководительницей группы, сновавшей по офису с заткнутым за ухо карандашом. Босх первым вошел в комнату и спросил у нее, можно ли увидеть Коннора Спивака. Она смерила оценивающим взглядом Босха и стоявших за его спиной двух мужчин и решила не спрашивать о цели их визита.

– Коннор! – позвала она. – Посетители.