Когда я, озадаченный новой задачей, выхожу из учебного корпуса, по пути к себе меня под руку подхватывает знакомая особь женского пола. Та девчонка, которую я думал, что спасаю (от местного мудака по имени Виктор).

– Вопрос в лоб, – внешне приветливо улыбаясь, она смотрит по сторонам и держит меня под руку.

Но глаза её напоминают холодные безжизненные льдинки.

– Сколько стоит твоя голова? Имею ввиду безопасность. – Загадав свою шараду, она впивается абсолютно безжизненными глазами в меня.

А мне в голову приходит умный термин Алекса, «эмоциональное выгорание». Вырываться из её рук в этой ситуации глупо; да и то, как она ко мне прижимается, отчасти блокирует мои принципиальность вкупе с решительностью…

– Говоря рыночными категориями, моя голова стоит ровно столько, сколько за неё готовы платить, – отвечаю в том стиле, о котором меня пять минут тому (лично и настойчиво) попросил на кафедре куратор (настаивая на крайне ограниченном употреблении фразеологических шаблонов Квадрата в Корпусе). – Мне думается, в наших реалиях – нисколько. Чего вцепилась? – не удерживаюсь от логичного в данных обстоятельствах вопроса.

– Пусть думают, что мы не о делах, – небрежно хлопает ресницами она и походя расстёгивает ещё одну верхнюю пуговицу.

– Доктор Карвальо номер два, – бормочу. – Но в усечённой модификации.

– До докторши мне далеко, – моментально грустнеет Сая (вспомнил, как её зовут). – Но она, кроме врача, больше никем не работает, так что…

– Я прочитал эту грустную историю в обоих чатах учащихся, – замечаю нейтрально. – О твоей спорной карьере на ниве эскорта. Так что, предлагаю сразу перейти к делу. Отдавая должное вашей внешности, мадам, не могу не отметить: жизненные пути у нас чуть разные.

– Вот я и предлагаю обсудить, насколько они разные. И в каких моментах могут совпасть. – Она как-то слишком уверенно держит меня под руку и ведёт по направлению к корпусу, в котором живу я.

– Жизнь по принципу «пятьдесят монет в час» – не мой профиль, – сразу обозначаю границы. – Ну, не то чтоб совсем… но явно не в том месте, где мы живём, учимся и работаем. На всякий пожарный: с моей точки зрения, ты стоишь гораздо больше полтинника. Это на тот случай, если вдруг у тебя хрупкая самооценка… Но я – не твоя целевая аудитория. О покупке мною услуг речи не будет.

– Мы сейчас идём к тебе, – беззаботно отвечает она, как будто не слушая меня. – А уже в твоей комнате будем разговаривать. Поскольку, уединись мы где-то ещё, будет понятно, что обсуждаем дела.

– А если у меня, то что мы обсуждаем? – неподдельно удивляюсь, пытаясь уследить за ходом её мысли (что плохо получается). – Чего тебе от меня надо-то?

– Если мы уединимся в твоём очаровательном гостиничном номере для младших офицеров, то все будут думать, что ты, получив первую контрактную сумму от Корпуса, сегодня же пошёл её тратить на самую лучшую девочку из учащихся. По той самой цене в пятьдесят монет за час, – просвещает меня она. – А если сядем вон на той лавке, и будем тереть за жизнь часа три, то все поймут, что мы что-то замышляем. А я ещё жить хочу.