Старший группы планировал переместить и заключённого, и конвойное начальство в «рафик», но отметил, как аккуратно впечатались в стол офицеры: не стоит и трогать — пусть себе лежат! А обыскать вертухаев — это пара минут, откинули тела, обшарили и вот они: документы, телефоны, рация…

Ладно, «рафик» хоть и не «мерседес», голову пригибать придётся, зато неприметней. Собственно, машины, купленные по частным объявлениям, так и так придётся бросать. Но хоть наварили на этом старье прилично, особенно на немке, на неё разброс цен самый большой. Одно беспокоило — мёртвый вертухай, с этим получился перебор. Ну, да ничего, исправим — по дороге и выбросим.

Потом дошла очередь до заключённого. И когда расстегнули браслет и потребовали встать, арестант, приготовившись к самому худшему, замешкался на полу и не потому, что не намерен был вскакивать по первому требованию, просто не сразу смог уцепиться за что-нибудь. И старший группы стал раздражаться.

— Он что, сам встать может или в штаны наложил? — вроде как дал команду подчинённым. Небритый схватил арестанта за шиворот, толкнул на переднее сиденье и угрожающее навис над ним, подняв, будто для замаха, руку. И зэку пришлось резко отклониться.

— Ты чего валишься, чего валишься? Все люди как люди, а ты как банан на блюде. Сиди, не дергайся! — И, прижатый к спинке сидения, арестант непонимающе перевел взгляд и слева от себя увидел уткнувшихся головами в стол Чугреева и Фомина. Улеглись конвоиры на сложенные, как у школьников за партой, руки. Они что, спят? Почему спят?

— Что всё это значит? — еле сдерживаясь, проговорил он и для убедительности показал рукой в сторону конвойных.

— А то и значит, что эти офицеры из-за тебя пострадали! — весело выкрикнул кто-то из гоблинов, а небритый с блатной интонацией добавил: — Это ты во всём виноват, поял?

Имя небритого в миру было звучным — Герман Гудымов. Имел он и другие имена и разнообразные клички. В той среде умеют припечатывать, одного назовут белой мышью, другого — Фиделем, как Гудымова, видно, за привычку чуть что отращивать бороду. Только клички на судьбу специалистов никак не влияют. Одного вознесёт мутным потоком на горку, а то и до облаков, другого возьмёт и смоет в канаву. Два года назад за неумеренное усердие подполковник Гудымов был разжалован и теперь пребывал в капитанском звании. Так вот, этот Гудымов-Фидель был отменным притворяшкой, ему так часто приходилось менять легенды и становиться то коммерсантом, то наркоторговцем, то оружейным дилером, что он и сам не знал, где он настоящий. Даже теперь, с обыкновенным мужиком, ненужно наигрывал. Впрочем, он и сам бывал под следствием, но каждый раз его вытаскивали, отмывали для новых секретных дел.

Вот и эта операция была одной из многих, и никакой особой ненависти у капитана к этому лузеру не было. Прикажут убить — убьёт и даже пожалеет: пулю всадит так, чтоб человек не дергал ручками и ножками, а успокоился сразу. Теперь вот приходиться пользоваться выданной лицензией на убийство аккуратно, и бояться только одного — когда-нибудь да отберут, а как станут отбирать, он и моргнуть не успеет. А пока работаем! Работаем! Хотя на этот раз приказа на ликвидацию не было. Зачем-то этот миллиардер нужен был еще живым. Не всё выдоили?