Шла середина седьмого урока. Куда идти? Просто так болтаться и ждать Брэда с Майлой? Нельзя – в обязанности скаутов входило наказание бездельников. Эд посмотрел на библиотеку. Нет, туда он не вернется.

Выйти бы за школьную территорию, да ворота в стене закрыты…

Он решил пройтись и сделать вид, будто у него есть некая определенная цель. Поэтому достал из рюкзака листок с домашним заданием – для окружающих листок изобразит учительскую записку – и, уткнувшись в него глазами, побрел по проходам между корпусами. Скаутов Эд избегал, все время посматривал, нет ли где Тодда Зивни, и благополучно слонялся в одиночестве. Наконец прозвенел звонок, двери классов распахнулись, и Эд слился с толпой.

Он подождал Брэда у его шкафчика.

– Я выложил нашу идею мисс Тремэйн.

– Твоему куратору? – нахмурился Брэд.

– Она классная. И она увольняется. Нашла работу в другой школе. Мисс Тремэйн в курсе, что у нас тут творится.

– И что она сказала?

– Сказала, дело может выгореть.

– А вдруг мы ошибаемся? – встревоженно спросила Майла. – Вдруг ничего не выйдет? Вдруг нас все-таки накажут? Тогда мы только испортим себе средний балл и не поступим в приличные колледжи.

– У тебя крышу сносит, да? – засмеялся Эд. – Для тебя сознательно завалить тест – смерти подобно?

– Да, – призналась Майла.

– Ну, а для меня – нет. Раз плюнуть.

– Давайте напишем про это в блоге, – предложил Брэд. – Впереди еще один день и две ночи. Посмотрим, что будет.

Диану охватило оцепенение. В душе, в мыслях, в теле. Везде. Она не пила никаких лекарств, а чувствовала себя так, словно пила; ее краткосрочная память укоротилась до предела. Диана делала все необходимое, чтобы прожить день, сосредоточивалась на текущих практических задачах, принимала неотложные решения, однако все, что происходило со смерти Грега, было покрыто туманом. Она урывками помнила вчерашний день, но совсем не помнила позавчерашний. Мозг словно защищал ее – стирал все, связанное с ужасным событием, как только отпадала необходимость помнить.

Линда с Фрэнком Диану поддерживали, ее поддерживали все друзья, отзывчивые и сочувствующие, вот только болело не у них. Когда друзья разъезжались, когда дом пустел, ей приходилось встречаться со своим горем в одиночку.

Похорон Грег не хотел – в свое время выбрал кремацию в присутствии одной только жены. Выполнить его желание не составило труда. Диане не требовалось ничего организовывать, приглашать коллег или иметь дело с родственниками. От нее не требовалось общаться с забытыми друзьями и едва знакомыми приятелями. На деле вышло, что Грег, который не верил в жизнь после смерти, позаботился не столько о себе, сколько о Диане. Поняв это, поняв, что муж даже в такую минуту думал о ней, она сломалась.

В миллионный раз.

Прах Диана поместила не в урну, а в коробку. Поскольку насчет праха Грег распоряжений не оставил, Диана решила хранить его дома. Временно, пока не придумает места получше, она поставила коробку на мужнину половину туалетного столика. Сюда Грег, приходя вечером домой, выкладывал из карманов бумажник, ключи, мелочь. Коробка с прахом Грега, расположенная в этом месте, олицетворяла его присутствие. Диана видела коробку, когда входила в спальню, когда переодевалась, когда лежала в постели.