— Придурок, — буркнул Джен на товарища, тоже складываясь от смеха.

А громче всех гоготал сам Стал, приговаривая:

— Вот это дело! Вот это по-нашему! Если баба не смеется, она ведь невесть что там себе надумать может!

— Хватит, — попросил его Андре, отсмеявшись, и погрозил обоим кулаком.

— Нет, Андре, пожалуйста, — попросила я, собирая с колен остатки бутерброда. — Я давно так не смеялась!

Долго не рассиживались. Тем более что бутерброды исчезли все до единого. Оба кучера поглядывали на меня одобрительно, а когда я помогла убрать импровизированный стол, собрав объедки в один мешок, и отнесла их к подножию развесистого дерева для бойких белок, и вовсе приняли меня за свою.

Я видела, как Джен одобрительно подмигнул Андре, когда думал, что я не вижу, тот в ответ нахмурил брови, но все равно не смог сдержать улыбки. А мне стало так радостно на душе оттого, что Андре так запросто держится со своими людьми.

Мама никогда не ставила себя выше прислуги. Да и отец, насколько я помню, тоже. В кого эта спесь у Виталины — непонятно, но здесь они с герцогом Эберлеем нашли друг друга. Что ж. Пусть будут счастливы, подумала я.

Потому что, несмотря на то что дом отдалялся от меня все дальше и дальше, я как никогда-никогда была счастлива, прямо до кончиков пальцев счастлива, прямо невероятно счастлива! Дай Богиня и Виталине того же!

Вспомнив Микаэлу и слюнявые губы Оуэна Рьвьера, я брезгливо поморщилась. Надо будет обязательно написать Микаэле, чтобы остерегалась его, чтобы сто и один раз подумала, прежде чем принимать его предложение! Что-то подсказывает мне, что он не сделает сестру счастливой…

Как он сказал тогда? Меня ищет зверь? Стал сказал бы: пьяный придурок, и был бы прав, между прочим!

Налетевший порыв ледяного воздуха заставил поторопиться.

Когда я подошла, оба возницы уже сидели на козлах, Андре ждал у открытой кареты. Подал мне руку и подхватил за талию, помогая подняться внутрь, и я ощутила, как сердце забилось чаще, а дыхание перехватило.

Похоже, что-то подобное произошло и с Андре, потому что, когда он уселся напротив меня, я увидела, что он часто дышит и смотрит на меня так, что щеки сами собой вспыхнули.

Андре протянул мне закрытый дорожный кубок.

— Ты не допила кофе, — сказал он, и голос его прозвучал хрипло.

Я взяла кубок из его руки, наши пальцы на миг соприкоснулись, и меня словно пронзило током.

Смущенно потупившись, я открыла крышку и пригубила кофе.

Андре перевел взгляд в окно, отдернул занавеску, и я заметила, что и его щеки тоже алеют.

— Долго нам ехать? — спросила я.

Андре достал карту, расправил ее на коленях.

— Трое суток до границы с Беспьером, по нему два дня, и пересечем границу Делла-Рова. И через два дня будем в замке.

— Так долго…

— Да, Эя, верхом было бы быстрее, как минимум в два раза, но, боюсь, это не для тебя.

— Что значит, не для меня? — возмутилась я. — Сам говорил, я прекрасно сижу в седле!

— Ты — настоящая амазонка, — подтвердил Андре. — Я от своих слов не отказываюсь, но ведь сама говорила, что всю зиму провела в башне…

Я прислушалась к ощущениям — бедра до сих пор болят, и поясница ноет. Прав Андре, не выдержать мне такого темпа.