Месяц… Я провел его не то чтобы в тумане, скорее в безумном круговороте событий. Я действительно становился полным, оторванным от остального мира одиночкой. Отправив Санька вместе с перепуганной до полусмерти девицей к нему же в дом, я сам отправился по иным делам. Каким? Ну, вопрос тут излишний. Хотел пошарить в том самом спортивно-охотничьем магазине относительно оружия. Увы, оружие было уже прибрано к рукам, причем не посторонними людьми, а собственно хозяевами сего заведения. Уж больно все там аккуратно вывезли. не оставив ничего полезного на тему убиения себе подобных. Так что пришлось возвращаться не солоно хлебавши, прихватив лишь несколько мелочей вроде мощного фонаря и хорошего бинокля. Мало ли когда пригодится… Я про бинокль, конечно. Фонарь же теперь — вещь крайне полезная.
И понеслось… Как-то очень неприятно, выйдя из известного тебе здания, обнаружить вокруг… несколько иной пейзаж. Другой город, чтоб ему провалиться. Очередная пакость со стороны рехнувшегося мира, которую он решил подстроить мне. Вот теперь точно один. Совсем один, в незнакомом городе, без контактов, без связей. Рассчитывать можно было только на собственные силы.
Хотя… по большому счету, ситуация тут ничем не отличалась от родного города. Те же полуанархические шайки, образовавшиеся почти мгновенно, те же беспорядки и хаос. Как тут, так и во всем мире. Однако, был один нюанс… В этом городе хватало оружия. Ну, хватать подобного никогда не может, но его было несколько больше.
Стрелять приходилось очень часто и со всей возможной точностью. Бывшие солдаты из какой-то части, вооруженные хоть стандартно, но не испытывающие нужны в боеприпасах. Правоохранители, разбившие город на зоны влияния и не желающие пускать туда чужаков. Блатные, просто беспредельщики, пусть не обладающие серьезным арсеналом, но компенсирующие сей факт злостью и жестокостью. Хотя насчет жестокости… ее было много везде и у всех.
Видели когда-нибудь, как отрезанной головой в футбол играют? Просто так, от скуки, пяток полностью озверевших существ. Не головой какого-то врага даже, а просто так. Пристрелить случайного бедолагу, а потом, досадуя, что сразу помер, хоть после смерти покуражиться. Непонятно, противно, мерзко. И это, порошу заметить, первое, что я увидел утром. Ну да, ночь я провел в подсобке одного из никому не нужных магазинов, предварительно устроив некоторую систему сигнализации из лески и пустых бутылок, что были на ней подвешены. К счастью, все прошло спокойно. поспать мне дали. А поутру…
Если мое первое убийство, пусть и двойное, еще оставило существенный след в не до конца огрубевшей психике, то утренние события окончательно превратили остатки чувствительности в каменный монолит. Убить таких, кто уже переступил грань между человеком и… Даже не диким зверем, а взбесившейся гиеной. Да, таких только уничтожать. Без жалости, без сомнений и колебаний.
Удалось довольно легко. Эти, опьяненные жаждой разрушения и волнами поднявшейся из глубин души жестокости, так и не заметили, как мне удалось подобраться к ним очень близко. Да, был как бы часовой, но он уж очень халатно отнесся к этому. Удар ножа под лопатку, придержать оседающее тело, чтобы шумом не вспугнуть «футболистов» раньше времени. Ну а потом — дуплет из обреза, который снес двоих и немного задел третьего. Больно уж тесно стояли… И добить выстрелами из револьвера четвертого. Да, именно четвертого, потому как с последним оставшимся очень поговорить хотелось. Недолго, поскольку не ожидалось, что у меня будет какое-то желание отпустить живым ополоумевшего садиста. Так и случилось. Несколько разрезов ножом, обещание медленно снять шкуру и кастрировать в особо изощренной форме подействовали должным образом. Говорил он довольно долго, пока не выложил все известное ему о городе… После чего получит то, что и заслуживал — пулю промеж глаз.