«Сейчас немного полежу, и тогда встану и оденусь», – проскользнула мысль в голове, но видимо кальфе думала по-другому.

Она села на пуф, что стоял возле стены, а Хадра пристроилась рядом на полу, на той самой подушке, что все время тащила с собой. Надо бы запомнить, что это очень удобно.

– С какого момента твоя память покинула тебя? – посмотрев мне в глаза, спросила Хадифа.

Я задумалась, как бы помягче сказать, что вообще ничего не помню, и при этом не вызвать подозрения.

– Мои мысли иногда выхватывают картинки прошлой жизни, но я не знаю, к какому конкретно периоду они относятся, – почти правду сказала я и не стала уточнять, что этих картинок было всего-то две.

– Значит, сильно ты пострадала от господина, – горько вздохнула женщина. – Но древо жизни потрудилось на славу, восстанавливая тебя.

Она встала, подошла ко мне, приподняла нежно лицо за подбородок и впилась своими черными глазами в мои.

Что она хотела там увидеть, не знаю, но то, что увидела я, смотря в ее глаза, меня поразило.

Картинки начали сменять одна другую, и все путалось в диком круговороте, я не могла ухватиться ни за одну из них.

– Держи их, Хельга, держи, – вкрадчивым голосом проговорила кальфе, – это твое прошлое. Смотри в глаза, не отрываясь.

И я не отрывалась, смотрела внимательно и впитывала информацию, как губка.

Кухня походила на складское помещение, множество сковородок и кастрюль было расставлено по полкам, что расположились на стене. Девочка лет десяти с красно-рыжими волосами прячется за одной из печек, коих в этом помещении была не одна. Эти каменные сооружения разделяли на несколько зон кухню, то тут, то там сновали молчаливые слуги.

– Хельга, ты где? – послышался голос Халифы. – Вот маленькая лесная бестия, найду и выпорю тебя.

Девчонка выскочила из своего укромного места и пустилась бежать к двери, сбивая на пути чернокожих слуг.

– А вот и не догонишь! – прокричала она своим тоненьким голоском и, звонко смеясь, унеслась прочь.

Маленькая комнатушка, та же девочка, только вот волосы ее теперь похожи на белый снег, лицо осунувшееся, с зеленоватым оттенком кожи и с темными кругами под глазами. Над ее кроватью стоит Халифа и читает молитву, возносит просьбы Всевышнему и просит о здоровье для беззащитного дитя. Девочка, кажется, и не дышит вовсе. Женщина периодически склоняет над ней голову и прислушивается к дыханию. В дверь постучали, и Халифа, встрепенувшись, пошла открывать. На пороге стоял Шейх.

– Господин, – кальфе упала ему в ноги, – не загубите дитя, ее надо увезти к древу жизни, или она умрет, ее силы тают с каждой минутой все быстрее и быстрее.

Мужчина стоял в тени, и его лицо сложно было рассмотреть, но глаза словно, раскаленные угли, сверкали в темноте.

– Собери ее, я сейчас пришлю каргалара^>13, – сказал мужчина и, развернувшись, ушел прочь.

Женщина подошла обратно к кровати и, присев на колени, взяла руку девочки в свои ладони, поцеловала пальцы.

– Да защитит тебя вечно процветающий Сильван^>14, – зашептала кальфе.

В дверь снова постучали, и в этот раз женщина осталась на месте. Дверь распахнулась, и в комнатушку вошел такой же темный, как заполнявший эту комнату сумрак, чернокожий человек.