– Возьмите ее с собой.

– Зачем?

– На случай, если ваш завтрак захочет совершить осмотр достопримечательностей.

Вместо того чтобы возмутиться столь грубой оценкой его состояния, Роберт подошел к корзине и взял ее в руки. Затем дежурный указал в сторону коридора, шедшего вдоль фасада здания, и бизнесмен начал свое путешествие по линолеуму с корзиной в руках. Перед глазами у него стояло лицо женщины, и ее взгляд замедлял течение времени.

– Мистер Феллберн?

Посетитель поднял глаза. В открытом дверном проеме, ведущем в центральный зал с множеством письменных столов, стоял стройный чернокожий мужчина в оливковом костюме. Полицейский, рост которого составлял шесть футов без двух дюймов[1], уже давно начал лысеть, глаза его стали сонными, а кожа была такой темной, что казалось, будто она поглощает свет.

– Вы Беттингер? – уточнил бизнесмен.

– Детектив Беттингер. – Полицейский указал в сторону зала. – Сюда.

– Мне взять это с собой? – Роберт приподнял корзину.

– Да, так будет лучше.

Они вместе двинулись по центральному проходу между письменными столами, офицерами, администраторами, чашками с кофе и компьютерными мониторами. Двое мужчин играли в шахматы фигурами, стилизованными под представителей семейства псовых, и по неизвестной причине вид коронованных собак вызвал у Феллберна глубокую тревогу.

Он задел бедром угловой стол, и его отбросило в сторону.

– Сосредоточьтесь, – сказал Жюль Беттингер.

Бизнесмен кивнул.

Они подошли к стене из искусственного дерева с восемью коричневыми дверями, на каждой из которых имелась металлическая табличка. Детектив махнул рукой в сторону правой крайней двери и последовал за Робертом в указанную комнату.

Лучи утреннего солнца освещали кабинет, вонзаясь в мозг посетителя, точно детские пальцы в тесто.

Беттингер закрыл дверь.

– Присаживайтесь.

Бизнесмен сел на маленький диванчик, поставил мусорную корзину на пол рядом со своими мокасинами за шестьсот долларов и поднял глаза.

– Мне сказали, что я должен с вами поговорить. Вы занимаетесь пропавшими без вести людьми.

Детектив сел за стол и вытащил карандаш из керамической чашки с нарисованным на боку улыбающимся солнцем.

– Как ее зовут?

– Трейси Джонсон.

Графитовый клык дважды пошевелился и остановился.

– «Э» или «е»?

– «Е».

Жюль продолжил писать.

Роберт вспомнил, как Трейси аккуратно выводила верхнюю палочку от «Т», когда подписывалась, – словно училась в шестом классе. Эта ее манера казалась ему очень милой.

– Когда вы видели ее в последний раз?

Бизнесмен встревожился.

– Мне сказали, что следует подождать сорок восемь часов.

– Это неважно.

– Позавчера. Около полуночи.

Полицейский записал.

– Восьмое декабря, суббота. Полночь.

– А вам не нужно внести данные в компьютер или еще что-то в таком роде?

– Это сделают позже.

– Вот оно как…

– Трейси черная? – спросил детектив.

– Да, афроамериканка.

– Сколько ей лет?

Роберт посмотрел на темное квадратное лицо Беттингера, остававшееся непостижимой маской.

– Прошу прощения?

– Сколько ей лет?

– Двадцать два, – ответил бизнесмен.

– Как бы вы описали свои отношения с этой женщиной?

Сознание Феллберна заполнило обнаженное карамельное тело Трейси, лежащей на кровати, застеленной бордовыми простынями. Ее пышные бедра, ягодицы и грудь, освещенные строем горящих свечей, пахнущих Востоком. Свет сияет в магнетических глазах женщины и отражается от идеальных граней бриллианта на ее левой руке.