На море показались черные пятна. Они быстро приближались к флотилии.

– Морские свиньи! – воскликнул Хрисанф.

Бывалый кормчий не ошибся: действительно, это были дельфины. Своим вытянутым рылом они напоминали длинномордых худых свиней, каких разводили люди в те времена.

Дельфины окружили караван и затеяли веселую игру. Они кувыркались на волнах, кружились вокруг лодей с непринужденной легкостью.

– Мне б так плавать, – завистливо вздохнул Митяй.

Тереха поднял лук и хотел выпустить стрелу в одного из зверей, но Хрисанф сурово зыкнул на него:

– Не замай! Морского бога прогневишь, это его стадо.

Парень испуганно опустил оружие.

Вскоре дельфины исчезли, но море не стало пустынным. Над лодьями проносились буревестники, широко раскинув могучие крылья. Прекрасные летуны, они привычны были жить на воде и, после того как выводили птенцов, питались и спали на море. Огромные стаи чаек шныряли над волнами, ловили мелких рыбешек и ссорились из-за добычи.

– Богатый край! – со вздохом сказал Ефрем. – Кабы не печенеги, здесь бы жить…

Но Хрисанф возразил:

– Русских людей со всех сторон вороги обселили. Скажешь, у нас, на севере, в Новеграде, лучше? А забыл, как жадные норманны и свеи[91] на нашу землю зарятся?

– Да, ты прав, старче, – согласился купец. – Чтоб свою волю и землю сохранить, надо народу оружному быть и крепко друг за друга стоять.

Плавание продолжалось и ночью.

Взволнованные необычной обстановкой, трое друзей лежали на дне лодьи на волчьих шкурах и никак не могли заснуть. Они смотрели на Полярную звезду, которая стояла за кормой и служила путеводителем для мореходов.

– Как Матка[92] высоко у нас в Новеграде стоит, задумчиво сказал Тереха, – а здесь она низко опустилась. Того и гляди, на воду сядет. Отчего бы так?

– Не знаю, – ответил Зоря. – Может, мы больно далеко от нее отъехали?

– Сие – божья тайна, – молвил Хрисанф. – А людям то неведомо. – Ему легко было держать руль при постоянном ветре, и он охотно вступил в разговор. – Из всех звезд одна Матка знает свое место на небе, а все остальные вокруг нее, как овцы вкруг пастуха, ходят.

Неждан спросил Хрисанфа:

– Скажи, дедушка, долго ли мы до этого Царьграда плыть еще будем?

– А это как бог пошлет. Коли будут попутные ветры, дней за пятнадцать двадцать доберемся, а хватят непогоды, и за месяц не управишься.

– Ну ладно, дедушка, вот приплывем мы в Царьград. Там уж и край света?

Кормчий добродушно рассмеялся.

– Эх, сынок, где край света, сие никому не ведомо, а только от Царьграда до него далеко. Из Византии путь через проливы ведет в Средиземное море.

– Почему его так прозвали? – сонным голосом спросил Митяй.

– А потому, что со всех сторон вокруг него земля лежит. На севере греки, фрязины,[93] гишпанские мавры,[94] а на полдень – знойная Ливия.[95]

– А в иных странах везде человеки живут такие, как мы? – не унимался любопытный Неждан.

– Господня сила велика, и несть числа сотворенным им созданиям, объяснил Хрисанф. – За дальними морями дивьи люди живут. Обличьем они на нас совсем непохожи. Одни росту громадного, и единый глаз во лбу торчит, о сем у Омира