Так или примерно так думала кандидат медицинских наук Решетникова Мария Фёдоровна, ассистент кафедры пропедевтики внутренних болезней. Ассистент, который никогда не станет доцентом, не говоря уже о профессоре. И да, хотя я только утром заплатил комсомольские взносы, не удивлюсь, что здесь уже пересчитали мой доход и прикинули, что на него можно купить, с учетом, что это валюта, а на валюту в «Березке» продают… чего только в «Березке» не продают.

Я выслушивал сердце больного и думал.

В наших советских газетах, на радио и телевидении, наш с Фишером матч освещали широко, но вот о денежной стороне практически не говорили. Считали, ни к чему вызывать нездоровое чувство зависти. Не деньги главное. Деньги — это нечто постыдное. То, что следует скрывать. Но люди слушают не только «Маяк», но и «Голос Америки». Не все. Иногда. Слушают и передают другим. Нередко перевирая. Так, мой гонорар по словам точно всё знающих колебался от ста тысяч до двух миллионов. Золотом, непременно золотом.

Но Мария Федоровна человек разумный, и знает точно: четыреста пятьдесят тысяч долларов Соединенных Штатов Америки. Её зарплата за сто пятьдесят лет. А по курсу «Березки», по товарам — и все пятьсот.

— Ну-с, Чижик, мы ждём.

— Исходя из характера шумов можно предположить, что у больного комбинированный порок митрального клапана, стеноз и недостаточность, с преобладанием стеноза. Для подтверждения диагноза необходимо задокументировать аускультативное исследование фонокардиографией, провести электрокардиографию, рентгенографию, ультразвуковое исследование сердца, а именно эхокардиографию и допплерографию.

— Э… А… Ну ладно, правильно, стеноз и недостаточность…

Уже потом, когда, подбросив Ленку до дома, мы ехали в Сосновку, Ольга сказала:

— Может, зря ты про допплерографию сказал? В нашем учебнике о ней вообще ни слова.

— Скорее, зря про неё не пишут в наших учебниках. В американских-то пишут. А мы, значит, ушами обойдёмся…

— Но ты же обошёлся. Услышал. Понял. Поставил диагноз.

— Аускультация субъективна. Я слышу одно, Суслик другое, а кто-то вообще ничего не слышит. Аппаратное исследование объективно и документируется. Параметры можно сравнивать и сопоставлять, наблюдая динамику.

— Но ведь это дорого! Это очень дорого — ультразвуковое исследование, допплерография!

— Ну да, дорого. Но мы ведь только и слышим, что жизнь человека бесценна, что здоровье населения — главное достояние страны. А как доходит до дела — уши да пальцы, вот и все наши инструменты. Зато бесплатно, да. Я на днях с бароном встретился. Заматерел Яша. Бригадир ремонтников теперь. И вот что любопытно: человек чинит автомобили, и зарплата у него двести сорок. Врач лечит людей — и зарплата сто десять. Ну, и кто более матери-истории ценен, люди или железки? — и, переводя разговор, спросил

— Дознались, от кого Ленка залетела?

— Выражаешься, как чушок. Не залетела, а забеременела. Нет, не дознались. Не говорит.

— Ей когда рожать? В конце марта?

— Ну… приблизительно да.

— Бросит институт?

— Ну почему бросит. Возьмёт академический, а потом…